Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

— На сеансы групповой психотерапии?

— Да.

— Я не пойму, к чему этот разговор.

— Да так, читал недавно одну книгу, подарок друга-преподавателя. Ты еще долго здесь будешь? — спросил Григорян.

— Допьем — и по домам.

— Давай сделаем так. Твой водитель отвезет меня домой, а ты подожди. Я передам с ним ту самую книгу, где нужное подчеркну карандашом.

— Что-то интересное?

— Дело в том, Василий Дмитриевич, что Ширяева перед смертью могла заниматься интенсификацией. Отсюда вывод: либо она посещала заведение, о котором я говорил, либо могла заниматься самостоятельно, например по книге. Можно будет поискать у нее на полках литературу о групповой психотерапии. Ну что, договорились?

— Ладно, бери машину.

Через сорок минут Маргелов открыл книгу «Групповая психотерапия» на странице, где вместо закладки торчала спичка. Он прочел подчеркнутые Григоряном места:

«Интенсификация. Цель… Упражнение является примером интенсивной телесной работы, которая может происходить в биоэнергетической группе… Необходимое время: 1–2 часа. Материалы: полотенца, матрасы, маты или мягкий ковер на полу».

Дальше шла процедура, где предлагалось лечь на пол, представить случай из детства, когда пришлось впасть в ярость от справедливой реакции родителей на какой-нибудь проступок. Предлагалось кричать, плакать, ругаться, впасть в истерию, потом успокоиться и полежать с открытыми глазами. Затем снова подчеркнутое Григоряном:

«… возьмите полотенце и засуньте его как можно глубже в рот. Зажмите полотенце зубами и тащите его изо всех сил, издавая звуки, когда пытаетесь вытащить полотенце изо рта. Это действие может помочь снизить напряжение в челюстях».

— А это выход, — вслух высказался Маргелов.

Ему неприятны были подобные мысли о Валентине, но он успокаивался данным ей обещанием: до первого трупа. Заодно искал лазейку для себя. И как в воду глядел. А еще точнее: накаркал.

Итак, думал он, Валентина самостоятельно решила избавиться от психического недуга и не рассчитала своих умственных возможностей. После тренинга ей стало хуже, и она повесилась. Одним словом, не справилась с интеллектуальной нагрузкой. Пока все идет гладко.

При определенных обстоятельствах он мог бы подбросить книгу в квартиру Ширяевой и закрыть дело. Но появилась бы проблема: Григорян-Сухов. Тут даже одного мало, не то что двоих.

Следователь закурил, несколько раз прошелся по кабинету, после чего позвонил эксперту.

— Дима, получил я твою посылку. Занятная книга. Не знаешь, где можно купить такую?

— Бесполезно, — категорично отозвался Григорян на другом конце провода. — Один мой знакомый заинтересовался книгой и объездил все книжные магазины — не нашел ни одного экземпляра.

— Можешь мне ее подарить?

— Дареное не дарят! — отрезал Григорян.

— А продать? — настаивал Маргелов.

— Ты что, дорогой!

— Хорошо, а если я ее задержу на неделю-другую?.. Алло!

— Это приемлемо, — нехотя отозвался эксперт.

«Если и догадался, — подумал Маргелов, положив трубку, — и черт с ним. В конце концов сам подкинул идею».

Теперь следователю предстояло подумать о том, как дальше реализовать пришедшие на ум идеи.

Не прошло и пяти минут, а он уже знал, как вернуть Григоряну книгу раньше срока. Практически он может отдать ее через два дня, и хитроумный кавказец с Урала ничего не заподозрит.

Эта мысль порадовала его совсем недолго, он снова вспомнил Валентину Ширяеву. Увы, покойную.

Василий Маргелов ошибался: у Курлычкина и в мыслях не было предупреждать следователя. Он попал в очень тяжелое положение и считал, что сможет найти помощь в лице Маргелова. Позже он изменил свое мнение. Но долго еще пребывал в растерянности. Одно за другим на него обрушились два известия. Вначале он узнал о смерти Мигунова. Когда в начале седьмого утра он прибыл к месту происшествия, Ивана грузили в «скорую». Врач — грузный мужчина лет пятидесяти с бородой-эспаньолкой, вздернув рукав халата, показывал на часы и недовольным голосом выговаривал оперативнику: вместо того чтобы возить трупы, он может помочь людям, которые действительно нуждаются в экстренной помощи. «У меня не труповозка в конце концов!». Затем, то ли успокаиваясь, то ли еще больше распаляясь, врач уселся в машину, и «скорая» уехала, увозя с собой и широко зевающего судебного медэксперта.

«Выполнил поручение, паскуда!» — выругался Курлычкин.

Теперь от бригады наемников его отделяла брешь, которая разверзлась, подобно пропасти, вместе со смертью Мигунова. И при всем желании он не мог преодолеть ее. А вот люди, убравшие посредника, могли скакать взад-вперед, не боясь рухнуть вниз.