Алексей Наст - Русский разведчик

— Я же официально осуждён в Штатах…

— Их проблемы. Заметь — ни одно СМИ в США не раструбило суперсенсацию — побег из знаменитой тюрьмы одиннадцати человек! Заключённых и сотрудников охраны… Никому не нравится кричать о своих провалах… Живи спокойно. Всё будет, как обычно. За границу, правда, ездить не сможешь…

— Сыт я заграницей, по самое горло! Всё-таки, когда отпустят домой?

— Серёжа, ты же профи… Имей терпение. Операция ещё не завершена. Завтра твоего подопечного передадут следователям ОСУ.

— Василия? А я причём?

— На всякий случай, тебе лучше не светиться… Поболей… Смотри, как здесь хорошо! Сам бы лёг с тобой на пару, но, начальство не бережёт меня так, как тебя…

— А, — отмахнулся Сергей.

Ещё находясь в уютном, тесном закутке— кубрике, выделенном для «беглецов» на подводной лодке, Сергей не раз обдумывал дальнейшее, и приходил к выводу, что сына скоро он не увидит. Так оно всё и получилось.

Когда был помоложе, всего себя отдавал работе, мысли о сыне таились где-то далеко, в глубинах сознания. Сын жил отдельной жизнью, опекаемый сестрой Сергея. Это воспринималось Сергеем как нормальное положение вещей. Теперь только о нём и думал. Возраст. Переустройство несовершенного мира ушло на десятый план. Хотелось внутреннего жизненного тепла, простых, родственных отношений, будничного, домашнего уюта.

Не раз вспоминал Александру. Её образ волновал, но был размыт. То давнее свидание, раз и навсегда заронившее в сердце Сергея искру, в последнее время вспоминалось всё чаще. А когда узнал, что она ведёт расследование, напрямую зависящее от информации Василия, поразился — вот посыл для его дум и переживаний!

Человек, чтобы там не утверждали учёные старой академической школы, является существом уникальным. Он способен улавливать информацию из пространства на молекулярном, психофизическом уровне.

«Просто, она тебе нравится, вот и думаешь о ней», — поведал Сергею внутренний голос, и Сергей улыбнулся.

— Что? — Зимин тоже улыбнулся.

— Так, мысли о своём. Мы Андрееву увидим?

— О! Следователь ОСУ взволновала «стального разведчика»! Я ещё тогда, помнишь, когда вы познакомились, понял, что ты на неё запал! — Зимин погрозил пальцем.

— Толку-то от моих западаний! Но скрывать не стану — хочу повидаться с ней, поговорить. И с Масловым хочу пообщаться. К нему, надеюсь, меня пустят?

— Серёжа, закончим дело, и всё пойдёт по старому…

— Дай бог.

Сергей вспомнил о своём давнем напарнике не просто так.

Когда они перебрались на борт подводной лодки, его первым вопросом, обращённым к избавителю Зимину, был вопрос о Маслове.

— Как он теперь там? ФБР…

— Не беспокойся. Миша давно дома. Ты ещё на нарах валялся, а его «простили». По легенде, дело о налоговых злоупотреблениях лопнуло, рейдерский захват «Русских Медиа», коих, наш Маслов владелец, сорвался, и Мише позволили вернуться на родину. Он давно опять богатый и пьяный. Краснорожий наглец! … Американцы уверены, что теперь он их информатор. Начинается новая грандиозная шпионская игра.

— Вот гадёныш, как хорошо устроился! — шутливо позавидовал тогда Сергей.

Потому сейчас, помня о новых шпионских забавах Маслова, он спросил, пустят ли к нему пообщаться.

Зимин посмеялся.

— Это даже нужно, чтобы ты «засветился» рядом с Масловым. Пусть американцы локти кусают, что ты уже дома.

— Он про меня донесёт?

— Ещё как! Расскажет подробности побега, которые ты ему поведаешь по пьяному делу.

— Вот сука! — шутливо выругался Сергей. Да, пусть спецагенты ФБР и ЦРУ позлятся, узнав, что разведчик Сергей Алёшин обвёл их вокруг пальца.

Мишка, Мишка. Мишка Маслов. Мойша Аронович. Из огня да в полымя. А как его, Сергея, тоже, в это полымя загонят? Не дай бог! Пусть Мишка в одиночку с американцами разбирается. А Сергей уже морально выдохся. Особенно последнее задание в тюремных стенах надломило его душевный стержень. Солдат устал. Да, не зря его поместили в госпиталь. Отдых и процедуры, всё-таки, ему нужны, как бы он не «хорохорился»…

Сергей ежедневно смотрелся в большое настенное зеркало, висевшее в коридоре госпиталя, между двумя ветвистыми пальмами в деревянных кадках, и видел осунувшегося, усталого, угловатого человека. А это он. Да, тюрьма успела надломить его. Странно. Он просидел всего нечего, и так сдал. Зона — страшное место. Нет, не сама атмосфера неволи так пагубно подействовала на Сергея. Она лишь усугубила переживания. Главным испытанием для Сергея было неведение — кто он в операции: агент, которого не бросят, или разменный материал, как ему казалось в начале. Хвала господу, он оказался тем, которого не бросили. Но переживания и постоянный стресс сделали своё дело. А Маслов хорош. Из одного боя, сразу в новый бой…