Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Вяземский-младший, вкусивший специфику стиля Алехина, расценил слова босса как завуалированное обещание помочь при крайней необходимости. «Болячки» интерфейса уже не казались неизлечимыми, наоборот, исчезли сомнения в его функциональности. Хороший программист знает, как постепенно достичь поставленной ему цели, превосходный — видит саму цель, еще скрытую за горизонтом.

Игра контрразведки с иностранными шпионами — высший пилотаж, допуск к которому трудно заслужить. Известного агента или не слишком толкового оперативника могут обработать и местные сотрудники ФСБ, ежели обладают соответствующей квалификацией. Расставить сети на неизвестного, к тому же не живого, а электронного, способны единицы. Чудов и мини-штаб, включавший Опера, Шпагину и двух спецов из Москвы, располагал сведениями лишь на литовца, потому именно через него следовало выйти на иные каналы и источники, который задействует противник. А спецоперация прикрытия и дезинформации по проекту «Джокер», как не парадоксально, требовала, чтобы разведсообщество США активизировалось в Ульяновске. На совещании бывший заместитель директора разведки сформулировал задачу: «СВР сработает за кордоном, а мы здесь. Исподтишка покажем американским коллегам наше „золотишко“, тусклое, не броское. Им захочется его потереть, чтобы заблестело во всей красе перед их руководством. Тех, кто тереть будет, мы должны выявить, подсветить агентурно и технически. Потом выяснится, что „золото“ фальшивое, что мы его подбросили. Тогда публика из ЦРУ окажется в крайне неловкой ситуации».

Обсуждение показало, что почти невозможно бороться с утечкой данных из компьютеров энергетики и открытой связи, поскольку их операционные системы практически полностью закуплены на Западе и имеют «черные входы» для скачивания информации в интересах АНБ США. Посему решили утечку не блокировать, а сделать более «вкусной». Основной упор запланировали на мобильники известных противнику лиц, а также свежих персонажей, которые станут известны прибывающему Алджимасу.

Закончив писать письмо в отдел клиентских отношений компании «Ролекс», буровик подозвал жену, прочесть текст на дисплее.

«…В желудке акулы, пойманной в Мексиканском заливе, я обнаружил человеческую руку с Oyster Perpetual Submariner с номером… и с надписью на русском языке ( фото прилагается ) . Прошу сообщить мне данные о владельце, поскольку хочу информировать его близких о происшествии…».

— Ну, теперь довольна, дорогая? Гражданский долг исполнен.

— Довольна. Как-то не по-христиански просто взять и прикарманить часы утопленника.

— Лучше, если съеденный акулой дал бы письменное согласие?

— Зря глумишься: из перевода текста явствует, что погибший получил хронометр в подарок от отца. Вдруг тот отыщется?

— Не хотел бы оказаться на его месте.

Попугай щелкал, чирикал, рычал, но по-человечески восторг животный не выражал. Корма много и вкусненького — Лаборантка не жадничает, покупает лучший. Температура воздуха за тридцать — мощный антициклон накрыл среднее Поволжье и двигаться не собирается. Еще бы подружку, только где взять Amazona leucociphalia? В Ульяновске точно не сыщешь, если только по интернету заказать. К сожалению, хозяйке не до любовных проблем птицы, с личными бы разобраться. В целом, благодарна матери за совет: «Хватай Федьку, дура! Принцы на белых конях теперь не водятся: повымерли». Только слишком бурно произошло сближение, как бы и расставание не случилось стремительное. Классическая схема «роман-брак-ребенок» перевернута с ног на голову. Пусть младенец еще не видим и не слышен, но уже зародился в утробе. Девушка опустила взгляд на живот — ничего, конечно, не заметно на четвертой-то неделе, хотя скоро тайное станет явным. И что тогда? Любимого долго за нос не поводишь, вон какой пронырливый — город и важных обитателей уже назубок знает. А кое-кого успел приручить, например «Бобра» — зверя, дрессировке не поддающегося. «Если Федя проведает, как я его обманула, то…».

Из ванной раздался взрыв смеха, направив ход мыслей Дадашьян-младшей в ином направлении. «Слишком серьезный в последние дни, а тут заливается по-мальчишечьи». Мужчина вышел к завтраку выбритый, с обнаженным по погоде торсом, мускулистым и со шрамами. От восхищения у женщины перехватило дыхание, пришлось сделать усилие, чтобы впустить воздух в легкие.

— Милая, — Опер пока ни разу не назвал подругу «любимая», и это ее задевало, — я вспомнил, в городе Мышкин, что выше по Волге, есть музей Мыши. Если бы Шнурок не сбежал, то следовало бы сдать туда живьем или чучелом. Типа, «олицетворение мышиного вклада в науку».