Сергей Козлов - Последний Карфаген [Повесть. Рассказы. Дневники]

Но исключения есть и в том и в другом случае.

Это уже не парадокс, это что-то привычное: смерть состоявшегося поэта (художника, композитора) дает ему больше признания, чем жизнь. И чем больше поэт, тем больше вероятности, что его застрелят, повесят, отравят, затравят…

Дантесов больше, они торопятся. Наперегонки.

Сначала зашло солнце русской поэзии, потом начался звездопад… Принцип простой: «несветящему тьма не противостоит» (М. Федосеенков, «По ходу солнца»).

Дантесы стоят в длинную очередь на прием к Сатане, в ад они попадут без очереди.

Почему наши женщины скрупулезно смотрят мыльные оперы? Делятся впечатлениями и подробно пересказывают содержание для тех, кто пропустил очередную серию.

Потому что им даже страдать некогда. А у экрана за двадцать-тридцать минут псевдостраданий вместе с прилизанными героями выполняется дневная норма.

Видимо, даже страдать им хочется красиво.

Национальная идея, как и идея возрождения русской державности, должна быть подчинена православной церкви, освящена и направляема ею. Иначе, как любая другая идея, направляемая якобы на благо человека, народа, человечества, она потерпит крах, будет изолгана, извращена, обретет амбициозные черты многочисленных политических карьеристов и демагогов. И только церковь способна дать ей истинное животворное начало и, ведя по тернистому историческому пути, спасти от революционного хаоса и партийного оскопления.

Любое начинание, в котором нет Бога, — это начало разрушения.

Не балаганная Государственная Дума, а Земской Собор — вот что сейчас действительно необходимо для подлинного народовластия.

Вдохни в меня, Господи, вдохновение…

Нельзя человека любить «за что-то», «за что-то» его можно уважать, ценить и т. п.

Настоящая любовь действительно слепа. Или у нее какое-то другое, свое зрение.

Пытаться объяснить любовь — это все равно что пытаться объяснить Бога!

Любовь — понятие метафизическое.

Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух — святая Троица.

Вера, Надежда и Любовь — триединый путь к ней.

Если хоть одна составляющая на этом пути исчезает или умаляется, дорога начинает петлять.

Когда читаешь духовную литературу, на душе порой становится тягостно и мучительно от осознания собственного несовершенства, своей закоснелой мелкосуетной греховной сущности. Будто смотришь на самого себя со страниц Боговдохновенной книги.

Состояние, близкое к брезгливости к самому себе.

Хитрое (самообманывающее) оправдание: мне некогда жить праведно.

И заповеди кажутся давно известными правилами уличного движения, которые все знают, но, по необходимости и пока ничего не угрожает, норовят нарушить.

Хочешь долго жить — философствуй. Хочешь еще дольше жить — не философствуй о политике.

Когда начинается «сегодня», я знаю не только, сколько я не успел «вчера», я знаю, сколько не успею сегодня.

Я не знаю, сколько я не успел за всю жизнь.

Иногда вдохновение бывает сильнее «не успею».

Из «не успею» складывается вторая, непрожитая жизнь.

Вот тебе и параллельные миры!

Зная, что «это» все равно не опубликуют, хочется совершить литературный аборт.

Рукописи не горят. Рукописи лежат.

Читать самого себя не интересно. Самого себя интересно писать.

Хорошие люди иногда получаются!

Девушка пытается загадать мне загадку, сыграть в этакую тайну. Я принимаю ее правила игры, и мы разгадываем тайну вместе.

А если бы я сказал ей, что знаю или давно уже знал ответ?

Женская тайна — это психологический тип — манера поведения — разгадка эротического символа той или иной степени сложности.

Непонимание в семье — одна из главных причин кризисов и депрессий творческого человека.

Полновесное вдохновение ничем не вытолкнешь.

Любовь нельзя купить, доказать, заслужить, вернуть… Но Бог может испытать ее. Временем и страданиями.

Для чего? А чтобы проверить, насколько она достойна своей божественности!