Валерий Ковалев - Золото мертвецов

Погожими днями, в короткие минуты отдыха, Юрий часто уходил к морю, садился на прогретые солнцем замшелые валуны и подолгу смотрел вдаль.

Она навевала думы о несовершенстве мира, притягивала и лечила.

Иногда размеренная жизнь обители нарушалась приездом туристов, а то и высоких государственных мужей, которых почему-то стало тянуть к Богу.

Первые посещали местные достопримечательности, любовались красотами природы островов и с интересом наблюдали жизнь монахов.

Вторые неизменно выстаивали литургии, ставили свечи и о чем-то просили Создателя.

А как-то весной на шикарном катере нагрянули братки. Трое, самые настоящие. Бритоголовые, в золотых цепях с крестами на шеях и в стильных адидасовских костюмах.

Хотели с почестями захоронить в святом месте кого-то из своих убиенных, обещая пожертвовать Господу, причем щедро.

Настоятель, бывший на подворье и наблюдавший за реставрацией одного из храмов, отказал, и те попытались качать права, как это умели.

— Негоже так, парни, — сказал, подойдя к ним, работавший здесь же Огнев. — Тут святая обитель.

— А тебе чё, больше всех надо? — растопырил пальцы старший, рыжий и с борцовскимим плечами. — Или хочешь, чтоб мы с тобой побазарили?

— Можно, — кивнул скуфьей Огнев, — но не здесь. Разрешите, я их провожу, отец Иосиф?

— Да, брат Юрий, — вздохнул тот. — Проводи заблудшие души до пристани, вместе с вот этими отцами.

Сбоку материализовались два крепких монаха, и один сделал приглашающий жест — пойдемте.

— Ну ладно, ты нас попомнишь, батя, — прошипел игумену один из бандитов. — Айда к светлой жизни, пацаны! — Два других загоготали.

У небольшой пристани, где покачивался катер, вся группа остановилась, и у рыжего в руке блеснул кастет.

— Так чё, падла, — сплюнул он под ноги Огневу, — ща побаза…

Договорить не успел.

Зубодробительный удар в челюсть сбросил бандита в катер, а через несколько секунд монахи бережно опустили туда тела еще двух.

— Плывите, отроки, с Богом, — набожно перекрестились они и с интересом уставились на послушника.

— Хорошо ты его вразумил, брат, — кивнул Огневу на судно первый, с русой бородой и усами.

— Да и вы остальных неплохо, — осенил себя знамением послушник.

— А вот и сатанинское оружие, — вертя в руках вороненый ТТ, изрек второй, безбородый и со шрамом на щеке. После чего профессионально выщелкнул обойму. — Полная.

— Эй, вы, беспредельщики, — выплевывая в воду кровь и выбитые зубы, просипел из катера старший из бандитов. — Отдайте пушку.

— Бог подаст, — смиренно произнес безбородый, и оружие булькнуло в воду.

Братки тупо переглянулись.

Когда катер, взревев мотором, унесся в море, все трое долго смотрели вслед и молчали.

— Как вы думаете, вернутся? — покосился на монахов Огнев.

— Если вернутся, утоплю, — жестко произнес монах со шрамом. И, возведя глаза к небу, снова осенил себя крестом. — Прости, Господи.

Кроме всевозможных хозяйственных работ в обители, монахи с послушниками занимались рыбной ловлей. Она была серьезным подспорьем скудному монастырскому столу.

Огневу нравилось бывать в море, и вскоре он стал заядлым рыбарем, умело управлявшимся со снастями.

В один из таких дней, в начале июня, когда над архипелагом висело незакатное солнце, монастырский карбас занимался ловлей трески у острова Анзер.

Улов был богатым, и монахи тихо радовались.

— Сподобил Господь, — добродушно гудел рослый отец Алексий, выбирая из сети и швыряя в лодку очередную серебристую рыбину.

— Воистину так, — поддакнул ему седенький старец в потрепанной рясе, подтягивая вместе с Огневым и еще одним послушником сеть к борту.

— Ну, все, шабаш, — взглянув на гору рыбы, махнул широким рукавом сидевший на румпеле горбатый отец Егорий. — Ставим парус и идем назад, к обители.

Спустя пять минут увенчанное белоснежным крылом суденышко, рассекая носом морскую гладь, плавно заскользило вдоль берега.

— Красота какая, — восхитился сидящий на передней банке Юрий.

Перед его взором в белой кромке прибоя золотилась узкая песчаная коса, чуть выше — причудливые, из черного базальта и красного гранита каменные террасы, а над ними, в серебристом свете, отсвечивали бирюзой кроны вековых сосен.

— Да, благодать Господня, — откликнулся сидевший рядом отец Алексий, широко перекрестившись на синеющую над островом гору.

— Анзер место благословенное, — сказал Огневу седенький старец, — находящееся под особым покровительством Божией Матери. Здесь на протяжении многих веков жили и трудились во славу Господа иноки — пустынножители. Строили скиты и дороги, осушали болота под сенокосы с пастбищами, прокладывали каналы и возводили пристани. А гора, которую ты лицезреешь, зовется Вербокольская, там и поныне живут иноки.