Александр Афанасьев - Счастье волков

Так что теперь и порт работал, и пассажирские рейсы восстановили…

Кстати, молдавский вариант был одним из вариантов, как без лишнего ажиотажа покинуть страну. Место на контрабандном сухогрузе продается за тысячу евро и без малейших вопросов. А в Приднестровье — наши миротворческие силы.

В ожидании контактера я купил симит — местный бублик с кунжутом и яблочный чай.

Контактером оказался сам полковник Хамроев, я заметил его в толпе, когда садился на паром. Паром, кстати, долгий, на острова идет. Хватит времени поговорить.

Полковник пересаживался несколько раз, перед тем как подсесть ко мне. Заказывал чай. Я смотрел. Если бы я увидел, что за полковником кто-то следит, то я спустился бы вниз и контакт был бы оборван.

Но за полковником никто не следил, если не считать чаек, которые следили за всеми, кто есть на верхней палубе. Если увидят что-то съедобное, могут даже из рук вырвать…

Наконец, полковник встал и с достоинством пересел ко мне.

— Новости видел?

— Сейчас новостей столько…

— Так почитай…

Я взял предложенную газету… что такого, просто человек газетой поделился.

На первой полосе — русские взорвали порт Фамагуста.

Получается, это мы взорвали. Ну п… ц.

В Турции Фамагуста — одна из болевых точек, турецкий Кипр — непризнанное государство, война за Кипр — недовоеванная война. Россия была одной из немногих стран мира, которая лояльно относилась к произошедшему на Кипре, немало недвижимости в никем не признанной республике купили русские. Понятно, что нас теперь с Турцией кое-что объединяет. Крым. Который Турция так и не признала российским.

Но теперь обвинение во взрыве в порту может привести к очень серьезной эскалации отношений между нами. Кому это выгодно — надо пояснять? Ракеты «С-400», «Турецкий поток», «Южный поток». Назревшая необходимость строить в Турции как минимум две АЭС — контракт на пятьдесят миллиардов долларов как минимум. Все это поперек интересов конкретных людей. И стран. Я не знал только, что они за свои интересы готовы взрывать порты.

— За этим за всем стоит Великобритания.

— Не США? — удивился я.

— Нет. Именно Великобритания. Мы перехватили их обмен. Они пытались захватить судно, на котором было оружие массового поражения. То самое судно. Неудачно. Они были там, но теперь они обвиняют нас, а нам никто не поверит.

А информацию о судне им подкинули, судя по всему, мы. Ну и дерьмо…

— Время играет роль. Нам надо снова вбросить информацию по делу. Но так, чтобы это не исходило от нас, якобы турки сами нашли. Ты будешь передаточным звеном.

— У меня больше нет возможностей, мой источник на том свете. Вместе со всей семьей.

— Думаю, самое время найти нового, — сказал полковник, — знаешь этого?

Изображенного на фотографии человека я знал.

— Криминальный комиссар Назим Хикмет. Сейчас занимает должность начальника отдела по борьбе с организованной преступностью…

— Как и Осман.

— Да, он занял его место. Ему и надо передать информацию, которую тебе передал комиссар Джаддид. Пусть подумает, почему его предшественника убили вместе со всей семьей. Пусть запустит расследование.

— Не выйдет. Он не поверит мне и просто арестует.

Полковник отхлебнул чая, поднял руку, чтобы несли еще.

— Тогда ты передашь ему привет от Кемаля Асатряна.

— Кого?

— Кемаль Асатрян. Местный правозащитник. Поверь, это снимет все вопросы.

Но я не поверил.

— Я не смогу правильно построить разговор, если не буду владеть этой информацией.

На подносе принесли чай. Полковник взял два бокала, сразу расплатился.

— Комиссар Хикмет, — сказал он, смакуя чай, — передал Асатряну информацию о преступлениях турецкой военщины. О нарушениях прав человека. Он снял военную базу, превращенную в концентрационный лагерь. И что там творилось.

Вот так-так…

Все-таки жить, как раньше, уже не получается. Ни у кого. У всех телефоны, часы — с диктофонами, с камерами. И каждый может снять, что творится, и выложить это в общий доступ. И режиму — а тут сейчас именно режим, авторитарный, но потихоньку скатывающийся в тоталитарный — мало не покажется.

А Кемаль Асатрян, значит, наш агент. Или армянский, что одно и то же. У Армении сейчас ведь тоже есть разведка. И скорее всего, она работает только на четыре города — Баку, Стамбул, Анкара и Москва. Но работает хорошо. Потому что армяне помнят геноцид. И готовы на все, чтобы он не повторился…

— Я знаю Хикмета, — сказал я, — он задерживал меня.