Александр Фишман - Доставить и выжить

— Не боись, дед! Уйдем! — с нервным присвистом прошипел Лавин.

— Куда мы денемся!

Никита сноровисто залез на балкон пятого этажа. Сумка, перекинутая через плечо, болталась у него на уровне таза.

— Пошел! — принялся толкать отставной прапорщик Андрея.

— К-ку… да?.. — спазм перехватил горло Лукина. — К-ку… к-ку…

— Ку-ку, ку-ку! Вверх пошел!

— Я боюсь… Высоты… Боюсь… Я не могу… Я останусь… Я не могу…

Маркелыч рывком буквально выпихнул Андрея на перила.

— Я тебе останусь, сволочь! Вперед, блядь такая! Вперед, я сказал!

Никита, присев на корточки, уже тащил друга за воротник. Общими усилиями результат был достигнут. Андрей стоял на кромке балкона, намертво вцепившись в металлическую надстройку, к которой крепился самодельный козырек.

— Ну вот, а говорил — не могу! — похлопал его Шамышов по руке. — Все путем! Все нормалек! Будем жить! Еще шажок, и мы в безопасности.

— Дед, конструкция крепкая? — шаря по стене рукой, спросил Лавин.

— Выдержит. Я смотрел.

— Но не всех ведь, — сквозь зубы, едва слышно пробормотал Никита. Впрочем, он мог бы говорить это и в полный голос: тот, для чьих ушей сказанное не предназначалось, находился в полной прострации, не видел и не слышал ничего вокруг. — Черт! Да где же она!

— Да вот же!

Старший прапорщик дернул бечевку с привязанным к концу грузиком, и та потащила за собой с крыши веревку с навязанными на ней узлами.

— Ого, сервис! — одобрил узлы Лавин. — Сам вязал?

— Не ты же!

Металлическая надстройка как будто специально предназначалась для того, чтобы облегчить путь на крышу. Хозяин сварил каркас на совесть, с крепежными поперечинами, из хорошей стали, так чтобы никакой объем снега или наледи не был страшен этому сооружению…

Никита без особого труда взобрался на покатую крышу и, откинув сумку, лег на живот, нашел упор и, свесившись вниз, приготовился принимать "груз триста".

— Горный вариант! — прошептал он сам себе. — Твою мать!

— Давай, Андрюха! — скомандовал отставной прапорщик. — Еще чуть-чуть осталось!

— Нет! — затряс головой Лукин. — Хоть убей! Пусть они убьют! Я не смогу!

— Можешь! Ты, главное дело, вниз не смотри! Я тебя подсажу, Никита подтянет, делов-то!

— Нет! Я останусь! Я у соседей останусь! У соседей! Они пустят! — видимо, эта мысль стала доминирующей в мечущемся от страха сознании Андрея. — Я останусь! Ты иди, Маркелыч, иди! Вы прорветесь! Я не смогу! Оставь меня! Не могу!

— Ах ты сука! — Шамышов попытался оторвать руки своего друга от перекладины, но это оказалось не так-то просто. — Мы что, мразь, должны из-за тебя погибнуть!

— Иди, Марке-елыч! — Лукин стал подвывать. — Иди-и-и!..

— Я тебе пойду! Шкура! А ну марш наверх! Удавлю, гнида! А ну, пош-шел!

Как ни боялся Лукин высоты, но неожиданно другой страх стал теснить первый. Старый разведчик, оскалившийся, с перекошенным лицом, был похож на лютого зверя.

— В куски порву!!!

И до сознания Лукина дошло, что он действительно может порвать. Прямо сейчас, здесь, на этом чужом московском балконе, куда судьба их обоих закинула непонятно по какой прихоти…

…Уже судорожно набирали номер телефона милиции жильцы квартиры, за окнами которой разыгрывалась драма с тремя, а теперь уже с двумя действующими лицами…

Уже наблюдатели Охотника сообщили о действиях преследуемых ими людей, и Ледок, передав по рации, чтобы Кулибина остановили, спешно собирал "бойцов", чтобы блокировать пожарные лестницы и подъезды…

Уже боевики из другого лагеря получили предварительный сигнал "Приготовиться"…

Когда Лукин, "убежденный" Шамышовым, отцепил наконец руки от перекладины.

А тихий московский микрорайон потряс взрыв.

Нельзя сказать, чтобы он был "чудовищной силы". Но и не слабый.

Приказ Ледка запоздал буквально на секунду. Кулибин устремился вниз, прочь из подъезда, бросив на ходу "бойцам" из атакующей группы:

— Теперь ваш ход!

По правилам нападавшие должны были кинуть в помещение пару светошумовых гранат типа "Заря", а для надежности еще и "вонючку" с нервно-паралитическим газом, и лишь после этого, в надетых противогазах, идти на штурм.

Но Ледок уже дал отбой, и подобные действия теряли всякий смысл.

Пятерка полностью экипированных людей устремилась в образованный взрывом проем, хотя они прекрасно понимали, что квартира пуста…

…Взрыв подстегнул Лукина. Подчиняясь уже не рассудку, а инстинктам, умело подхлестываемым Игнатием Маркелычем, он, перехватывая веревку, буквально в два рывка взмыл под стреху.