Александр Фишман - Доставить и выжить

— Паспорта красноярские. Ментовские удостоверения екатеринбургские, — просмотрев документы, сообщил Лавин. — Я так полагаю, форменная "липа".

Шамышов расстегнул на одном парне куртку и рубашку и рывком обнажил плечо.

— Что там? — заинтересовался Никита.

— Третья группа крови, — хмыкнул Маркелыч. — Так, а вот это уже интереснее. Взгляни.

Лавин наклонился поближе. Под мышкой у парня синела татуировка: сидящая на еловой ветке белочка, держащая в лапках вместо орешка ручную гранату — РГД-5.

— Чья символика?

— А пес его знает. Не забывай, я уже десять лет как на гражданке, с госпиталем, разумеется. А сейчас этих спецназов развелось — как грязи. За всем не уследишь.

Маркелыч обнажил торс и у второго.

— Такая же? — поинтересовался Никита, хотя и сам все видел.

— Один в один. И дырки, смотри. Эта пулевая, а эта похожа на осколочную.

— Серьезные ребята.

— Надо полагать. Так, один начинает шевелиться. Давай-ка свяжем их.

Никита достал из чемодана моток скотча. Он собрался связать пленникам руки сзади, но старший прапорщик его остановил:

— Вяжи спереди.

— Опасно, сам знаешь.

— Мы же их будем ссаживать. Разобьются. Вяжи спереди, говорю…

— Говорил же я, мне надо было идти! — горячился Ледок. — Зря вы не пустили!

— А что бы изменилось? — равнодушно произнес Охотник. — "Бельчата" тоже не дети.

— Не дети, а попались!

— И ты бы попался. Эти барнаульцы их ждали и подготовили высококвалифицированную засаду. Хорошо, что я тебя не пустил. Теперь ты мне нужен как никогда.

— Теперь — у них два ствола и две живых стенки, их хрен выкуришь!

— Не волнуйся, выкурим.

— Давайте прямо сейчас!

— По-тихому не получится.

— Ну и не надо! Рванем дверь, кинем гранату с крыши через окно и расстреляем через перегородки соседних купе! Хватит валандаться!

— Ледок, Ледок, я тебя не узнаю, ты ли это! Совсем потерял голову?

— Да нет, конечно, — на тон ниже проговорил помощник. — А вот уверенность начинаю терять. Таких проколов у нас с вами еще не было.

— Да ладно ты, не нагоняй тоску, — улыбнулся Охотник. — Утром все поправим.

— Вчера вы утверждали, что ночью все сделаем. Помните?

— Прекрати, в самом деле! — в голосе командира слышалось раздражение. — Зато теперь мы знаем, что с этими людьми следует воевать серьезно.

— А раньше мы этого не знали?

— Если говорить обо мне, то я приписывал их победы чистому везению. И был не прав…

…Средняя скорость движения поезда на этом перегоне не превышала тридцати пяти-сорока километров в час.

— Значит так, ребятки, будем сходить, — объявил старший прапорщик.

— Ссадим мы вас аккуратно, — заверил их Шамышов. — Да вас, наверное, и тренировали должным образом. А, братья Белкины?

Один из парней вздрогнул. Другой уставился на прапорщика с такой ненавистью, что тот пожалел, что связал им руки спереди, а не сзади.

— А вы что же думали, что мы про вас ничего не знаем? — принялся напускать тумана Маркелыч. — Подумайте сами, сколько мы уже всю вашу команду водим. Могли бы непрофессионалы так сыграть? И таких орлов, как вы, уделать, словно цыплят? А вам, поди, сказали, что мы мирные жители из кишлака? Эх, хреново быть "пехотой", все норовят втемную использовать. Верно, братья Белкины?

Один из "братьев Белкиных" указал глазами на документы.

— И не надейся, — покачал головой Маркелыч. — Это было бы слишком просто. Обойдетесь без ваших липовых "корочек". Давай ты, — взял он одного за локоть. — Не бойся, я подстрахую.

Он помог "бойцу" пролезть в окно и придержал его, помогая сгруппироваться.

— Все, пошел! — Он выпустил пленника и высунулся в окно сам, пытаясь рассмотреть его в предрассветной серости. — Тэ-эк’с, нормально приземлился, — с удовлетворением произнес Шамышов и повернулся ко второму: — Твоя очередь!

Тот замычал, всем своим видом показывая, что просит снять скотч со рта.

— Не бузи, — урезонил его Маркелыч, — не о чем нам с тобой говорить. Давай быстрее, а то вы растеряетесь со своим дружком. И это… Двигайтесь активнее, а то в поле вон какой ветрище дует, околеете. Хотя и повыше нуля будет. Но все же… Двигайтесь, словом.

Шамышов, не церемонясь, дернул второго пленника и буквально выпихнул его в окно, не забыв при этом подстраховать.

— Дед, закрывай скорее окно, все купе выстудил.

— Слушай, Никита, может, сейчас уйдем? Кто нам помешает?

— Ночью, в незнакомой местности?

— Но мы же разведчики, сориентируемся.