Уоррен Мерфи - Крутой сюжет 1994, № 02

— Что ты сделала с собой? Что ты сделала?

— Но, папа, — поморщилась Синти, обнимая широкие плечи отца, — так я выгляжу красивее.

— Ты выглядишь, как проститутка! Ты красивее без губной помады.

— Я не выгляжу, как проститутка. Я знаю, как они выглядят.

— Что ты знаешь? — взорвался Фелтон. Он поднял руку.

Синти закрыла лицо руками. Ремо отбросил мысль о вмешательстве. Он просто наблюдал, оценивая Фелтона. Это был отличный момент для проверки движений противника и для поиска уязвимых мест, которые были у всех людей, и даже у самых опытных. У Фелтона оно тоже было. Прежде, чем он повысил голос во второй раз, его правая рука нервно дернулась к затылку, чтобы загладить невидимый хохолок. Может, это просто было нервное движение, но оно разоблачало тайну.

Фелтон опустил руку.

— Я не собирался бить тебя, дорогая, — сказал он умоляющим голосом.

Синти задрожала еще больше, и Ремо понял, что она прикидывалась; она знала своего отца и не собиралась спускать его с крючка, пока не добьется, чего хочет.

— Я не собирался бить тебя, — снова сказал Фелтон. — Я никогда не бил тебя с тех пор, когда тебе исполнилось восемь лет, и ты убежала из дому.

— Ну давай, ударь меня. Ударь меня, если тебе станет от этого легче. Ударь свою собственную дочь.

— Дорогая, я не хотел этого.

Она выпрямилась и опустила руки к бедрам.

— Ты устраиваешь сцену перед моим женихом, когда ты впервые видишь его. Что он может подумать о нас?

— Я прошу прощения, — сказал Фелтон. Он повернулся к Ремо с ненавистью в глазах — ненавистью человека, который не только не боялся врага, но мог даже извиниться перед ним. Ремо было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что тела в «кадиллаке» найдены. Фелтон все знал.

— Я так рад увидеть вас, — сказал Фелтон голосом, скрывающим ненависть. — Моя дочь сказала мне, что вас зовут Ремо Кабелл.

— Это так, сэр. Рад встрече с вами. Я много слышал о вас. — Ремо не двинулся с места, чтобы пожать руку.

— Да, я догадываюсь об этом, — сказал Фелтон. — Вы извините мне эту сцену, но я питаю отвращение к губной помаде. — В тоне голоса Фелтона чувствовалось непреодолимое желание закричать.

— Ремо это нравится, папа.

— Я уверен, что мистеру Кабеллу это безразлично, и он присутствовал бы здесь независимо от того, есть на твоем лице косметика или нет. Я уверен, что ты нравишься ему больше без косметики, не правда ли, мистер Кабелл?

Ремо очень хотелось возразить и потребовать больше губной помады, больше туши и больше теней вокруг глаз. Но он поборол свое желание.

— Я думаю, что Синти красивая и с косметикой, и без нее.

Синти вспыхнула. Она сияла и торжествовала, как всякая женщина, услышавшая комплимент.

— Я с удовольствием сотру помаду, папа, если ты снимешь это.

Фелтон опустил взгляд. Он попятился, и как невинный ягненок спросил:

— Что?

— Ты снова это носишь.

— Пожалуйста, дорогая…

— Нет необходимости носить это дома. — Она посмотрела на Ремо, на ее красивой и гладкой шее отражался свет, падающий с потолка. — Он носит его… я ненавижу об этом говорить… потому, что начитался этих дрянных и таинственных книжек. — Она снова повернулась к отцу.

— Я не носил его десять лет, дорогая.

— А сейчас ты, должно быть, опять прочел одну из этих книг, которые тебя так интересовали. Я думала, что ты переменил свой вкус в литературе. — Синти говорила с притворным гневом и с теплом, когда сунула руку за полу пиджака отца и достала револьвер, который она держала в руке, как вонючую задавленную мышь.

— Я отдам его Джимми и заставлю спрятать пистолет так, чтобы ты его не нашел, — произнесла она властно.

Синти прошла мимо отца к двери, когда Ремо сказал:

— Не уходи сейчас.

Но она ушла, и Ремо остался наедине с Фелтоном, который теперь оставался безоружным, но который мог получить поддержку из-за какой-нибудь открывающейся стены.

Ремо почувствовал вечерний прохладный воздух, дующий из окна в его спину. Он вежливо улыбнулся Фелтону, который теперь мог убить его, пока не видит Синти. Фелтон грубо кивнул. Он начал было говорить, когда из-за стены раздался звонкий голос Синти:

— Дядя Марвин? Дядя Марвин, что вы здесь делаете?

— Я просто собираюсь сказать кое-что твоему отцу. Сказать ему кое-что и уйти.

Фелтон сел на полированный дубовый стол, опершись о него своими сильными руками, и посмотрел на Ремо.

— Это Марвин Мошер, не настоящий ее дядя, но он работает на меня. Он близок Синти. — Тон Фелтона был почти конспиративным.