Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

И сколько бы командиры не внушали бойцам пагубность преждевременного расслабления, часто это был крик в пустоту. И вот сейчас Лунин в своей душе боролся сам с собой — с одной стороны ему хотелось кричать от радости, что они наконец-то покинули Африку, а с другой стороны он понимал, что это еще не конец, и что впереди — неизвестность.

И только приказ генерала мог прояснить ситуацию.

Переговорив со своим президентом, для чего его пришлось поднимать с постели, Камара позвонил Майлеру:

— Барт, в обмен на снятие воздушной блокады с аэропорта Конакри, мы готовы передать вам задержанных на нашей территории наемников «Блэкуотера» и тела погибших. А так же разблокировать посольство.

— Ральф, вот это уже серьезный разговор! — Майлер был открыт к такому диалогу. — Откуда такое стремление?

— Оно вызвано необходимостью снизить возникшую напряженность. Вы же понимаете, что дальнейшая эскалация конфликта не приведет ни к чему хорошему. Думаю, что здесь уместно так же говорить и о ранее достигнутых договоренностях, — намекнул Ральф на полученную ранее приличную сумму денег в счет выкупа «беретов» и наемников.

— Ральф, дорогой, мы рады будем сотрудничать с вами, — продолжил расшаркиваться Майлер. — Каким образом вы предполагаете провести возврат наших людей?

— Знаете, Барт, в ООН сегодня все были возмущены отказом США предоставить комиссии ООН вылететь из Конакри в Женеву…

— Ха, — рассмеялся Майлер. — Я понимаю, понимаю… Вы всё-таки надеетесь, что результаты расследования сделают нам больно? Ну, вы же большой мальчик, прекрасно, как я понял, ориентируетесь в политике… неужели вы в это верите?

— Конечно, нет, — Ральф изобразил смех. — Разумеется, все эти советы безопасности никак не повлияют на решения вашего президента, но все же. Давайте сделаем так: вашим сигналом к готовности открыть небо и получить своих людей, станет пропуск джета с комиссией ООН. Таким образом, мы вместе гасим волну недовольства, возникшую в Организации Объединенных Наций, а согласитесь, она все же неприятна для США, и так же показываем друг другу готовность к исполнению договоренностей. А мы, в свою очередь, расскажем миру сказку о том, что это была совершенно секретная операция, совместно проводимая вашими и нашими спецслужбами против группировки Аль-Каиды, обосновавшейся в горах между Гвинеей и Сьерра-Леоне. Мол, такой туман напустили для того, чтобы не сорвать мероприятие. Идет?

— Нужен виновник.

— Ну, у вас же есть виновник. Вице-президент Сьерра-Леоне. Вполне похож на матерого террориста…

— Хорошо, — согласился Майлер. — Но вначале ваш президент говорит о совместной операции, и желательно — на полях ООН, а затем мы пропускаем джет. Как только самолет взлетает…

— Как только самолет долетает до Женевы… — вставил Ральф.

— Хорошо, как только самолет долетает до Женевы, в порт Конакри входит с дружественным визитом наш эсминец, и на пирсе в торжественной обстановке мы встречаем наших героев. Хороший вариант?

— Замечательный, — одобрил Камара.

— И все же, Камара, в чем твой интерес? — не удержался Майлер снова задать волнующий его вопрос.

— Свой интерес я от вас уже получил, — ответил Ральф.

— А почему же сразу не пошел нам навстречу? Для чего нужны были эти проблемы?

— Майлер, — усмехнулся Камара. — Интриги внутренней политики не позволяли мне тогда сделать то, что я могу сделать сейчас.

— Я понял, — Майлер захохотал в трубку телефона. — Все, я жду от вас заявления в ООН. Потом мы выпустим джет с комиссией…

Майский появился в здании аэропорта в строго обозначенное время. Майлер подкатил спустя пару минут. Они прошли в угол зала и плюхнулись в глубокие кожаные кресла.

— Я слушаю, — сказал Майлер.

— Меня уполномочили заявить, что президентом России принято решение о сворачивании миссии ООН в Сьерра-Леоне.

— И что послужило толчком для принятия такого решения? — усмехнулся Майлер.

— С одной стороны, отсутствие объективной необходимости исполнять миротворческие функции в условиях полного военного контроля данной территории со стороны вашего десанта, — Витя внимательно посмотрел в глаза Майлера: — с другой стороны — безысходность и понимание бесперспективности в этой связи наших действий по сами знаете какому вопросу.

Майлер некоторое время молчал, перебирая пальцами не прикуренную сигару.

— А твой личный интерес в чем?