Юрий Гаврюченков - Крутой сюжет 1995, № 02

Князь заржал, однако через секунду стал серьезен, как памятник на могиле Неизвестного солдата: — Н-да, тачку все ж таки зацепило.

Проследив за его взглядом, я узрел две пробоины повыше окончания левой передней стойки.

— Знаешь, Витек, — меня слегка передернуло. — Во мне можешь не сомневаться, но лучше будет, если ты расскажешь, кто это за нами охотится.

Белые курземские поля разлетались от набегавшей из черной пустоты трассы широкими крыльями гигантской птицы, силившейся, но неспособной оторваться от промерзшей земли, исчезали во мраке ледяной зимней ночи, чтобы тотчас возникнуть за очередным придорожным поселком или подобравшимся к самой обочине перелеском. Князь дремал, откинув затылок на высокий подголовник, а я, старательно объезжая наиболее гиблые колдобины давно не ремонтированного таллиннского шоссе, притапливал педаль газа, размышляя о злодейке-судьбе, вечно принуждавшей кидаться из огня в полымя…

Князь, оказывается, на тропу войны со Щетиной ступил, не дождавшись меня. В первый же день на свободе, едва приехав в Ригу, он заявился к бывшему шефу, сгорая от желания стереть того в порошок. Но Щетины на месте не оказалось, Витьке пришлось довольствоваться разбитой мордой еще одного старого недруга, подвернувшегося под горячую руку.

Как выяснилось, Щетина теперь творил свои нехорошие дела вполне легально. Еще пару лет назад он основал кооператив при «ВЭФе» и стал заниматься добычей драгметаллов из отходов радиоэлектронной промышленности. Под крышей кооператива Щетина наладил надежные каналы связи с западными партнерами, все теми же антверпенскими маклаками, пооткрывавшими на заработанные контрабандой серебра деньги солидные с виду фирмы. Счет нынче шел на тонны металла, не серебра с золотом, конечно, а меди и никеля. Избитый Князем деляга состоял при Щетинином кооперативе, недавно реорганизованном в совместное предприятие, коммерческим директором и поведал Витьке много интересного. Не по доброй воле, естественно, когда-то морские спецназовцы научили Князя искусству допроса, чем он не преминул воспользоваться.

Один маленький нюансик убил меня наповал. Щетина каким-то образом пронюхал о припрятанном в Минске Князевом кладе, сумел серебро отыскать и переправить в Бельгию. Князю такой расклад тоже не понравился, потому и отмудохал коммерческого директора, в горячке наговорив Бог весть чего. В подробности он не вдавался, помянул только, что предъявил Щетине ультиматум, надеясь сперва по-хорошему выдрать кровные денежки, а после добраться до шкуры бывшего своего шефа.

Судя по тому, как оперативно Щетина вычислил адрес Илоны и напустил на Князя лихих седоков «БМВ», выполнять требования ультиматума он не собирался.

— Ну и что думаешь предпринять? — поинтересовался я, выслушав Витькин рассказ.

— Черт его знает… Видишь, они идут на все, автомат этот да и вообще… Думаю, прощать нельзя. Я ведь давно решил, продам серебро и на Дальний Восток уеду. Попробую в Гонконг или в Таиланд проскочить, всерьез уйти в буддизм. Все равно в жизни ничего нового не увидишь, так лучше к вечному приобщиться. Опять же, здесь после особенного режима житья не дадут. Но теперь так просто разве уедешь. Во-первых, Щетину надо достать, во-вторых, деньги нужны. Кое-что у меня в Таллинне есть, но по нынешним временам это копейки. Значит, надо заставить этого делюна за все заплатить. Хочешь — помогай. Боишься — я пойму и не обижусь. У меня, кроме Илоны и тебя, друзей-то не осталось. Кто погиб, кто от водки сдох, кто в Штаты перебрался. Но я и один справлюсь. Просто, зная твою натуру, предлагаю в эту авантюру влезть. Что скажешь?

Что тут было говорить, и так все ясно. Наверное, это ностальгия, но чем опаснее выглядело предстоящее дело, тем больше меня к нему тянуло. Здесь Князь угадал, хотя чего там угадывать, с его-то знанием психологии выкупить мою авантюрную натуру раз плюнуть.

Для вида я поколотил понты и, конечно же, согласился. Хотя потом неоднократно об этом сожалел…

В Валке-Валге за руль пересел Князь. Я же, чтобы изгнать навалившуюся тоску, купил у встречного эстонского таксиста бутылку водки и самолично ее оприходовал, Витька пить отказался. Алкоголь подействовал быстро и благотворно, уснув под равномерное постукивание клапанов — на эстонской заправке предложили только разбавленный солярой семьдесят шестой бензин, да и то по тройной цене — я проснулся уже на въезде в столицу Эстонии, мало чем отличавшейся от заваленной сугробами Риги.