Геннадий Паркин - Крутой сюжет 1995, № 3

Из соседней комнаты вышел бритый Макс со свастиками по обеим сторонам головы, заглянул в глазок. Там маячила знакомая фигура.

— Это Рома пришел, — проорал он, вращая ключом.

Дверь распахнулась, отбросив его в коридор, и в квартиру ворвалась оперативная группа.

— Менты! — успел крикнуть Макс, прежде чем ему оборвали дыхание хорошо поставленным ударом.

С безумными глазами хозяин метнулся к окну, чтобы выбросить ковшик, но лежащая на столе «солома» и несколько «баянов» говорили сами за себя.

В первой комнате совокуплялось несколько молодых людей, во второй тусовались все остальные, играя в бильярд и дартс. Оперативники начали хватать всех подряд, не давая разбегаться, но одного не уследили и он выбросился в окно, уже ничего не соображая от страха. Его тело, пролетев девять этажей, смяло крышу машины, которая закричала протяжным громким воем.

Так начался рейд.

День выдался теплый и солнечный, хотя дул сильный ветер. Впрочем, он тоже был нáруку. Открыв все окна и дверь, Наташа развела в тазике мыло и принялась мыть окна. Она любила, чтобы в комнате был чистый солнечный свет.

Закончив с этим делом, она села на подоконник в своей обычной манере, свесив ноги за окно. Ветер на высоте девятнадцатого этажа, казалось, продувал ее насквозь, но все равно было приятно. Посмотрев на голубую даль моря, Наташа отдалась своим мечтаниям…

Миронович шел по улице, засунув руки в карманы своей старой ободранной куртки. Он дошел до ларьков и собрался остановиться, чтобы купить сигарет, когда его окликнул знакомый голос.

Это оказалась Галя.

— Отличный день, — подумал Миронович. Он купил сигарет себе и ей, потом предложил завернуть в кабак, но Галя захотела в квартиру.

— Пошли к Наталье, — предложила она. — У меня родаки дома, а у нее как всегда никого.

— Ну пошли, — согласился Миронович. Ему было все равно. После отъезда корейского генерала он остался без работы и уже начал скучать.

Калямов успешно выполнил свое задание. Его обещали отозвать на днях, а пока следовало замести следы, то есть убрать ненужных свидетелей. Он решил начать с Мироновича. Этот парень знал больше других, к тому же, участвовал в одном неприятном деле, так что заняться им следовало немедленно. На его ликвидацию был дан особый письменный приказ.

Калямов пробирался дворами, стараясь избегать глаз ментов. Затевался какой-то рейд, быть панком становилось все опаснее. Он шел на квартиру, где в последнее время в основном тусовался Миронович. Калямов нес в сумке полтора килограмма тротила, пистолет и контактный взрыватель.

Лифт высадил его на девятнадцатом этаже. Калямов вошел на площадку, не без удивления отметив, что искомая дверь распахнута настежь. Стараясь ступать бесшумно, он пробрался в комнату, но там никого не было. Калямов проследовал на кухню.

Наташа глядела в небо и мечтала, что когда-нибудь вознесется туда, словно птица. Она никогда не летала на самолете и могла только представлять ощущение взлета в голубую даль неба. А еще приятнее, наверное, было бы прыгнуть с парашютом.

Внезапно что-то сильно толкнуло ее в спину и Наташе показалось, что она действительно победила земное притяжение. Это оказалось обманом, как был обманом ветер: он резал глаза и распирал грудь. Последнее ощущение оказалось недолгим — три с половиной секунды — оно прервалось сразу после удара об асфальт.

Столкнув из окна девчонку, Калямов вернулся в прихожую, расстегнул молнию на своей сумке и приступил к делу. Через несколько минут все было закончено. Теперь всякий, кто откроет дверь, взлетит на воздух. Калямов сел в лифт, надавил кнопку первого этажа.

Когда они подходили к дому, Галя заметила толпу.

— А-а, — протянула она, — опять кооператоры что-нибудь выбросили…

Она оказалась права лишь отчасти. Кооперативное движение было тут не при чем.

— Погоди, — сказал Миронович. Он заметил Калямова, подходившего к остановке. — Я сейчас.

Он оставил Галю, которая обиделась и не стала его ждать, крикнул Калямову:

— Эй, подожди!

Калямов его заметил, но не подал вида, продолжая идти своей дорогой. Все складывалось как нельзя лучше. Сейчас этот парень поднимется наверх и, если у него есть ключ, откроет дверь. Калямов сел в подошедший автобус и оглянулся только тогда, когда уже порядком отъехал.

— Не услышал, — подумал Миронович. Галя ушла наверх, не дождавшись его, и Мироновичу вдруг стало одиноко.