Геннадий Паркин - Крутой сюжет 1995, № 3

Калямов вскинул голову. Усатый молча приближался. Он держался осторожно и в то же время раскованно, обнаруживая навыки уличного бойца. Калямов медленно взвесил в руке нож-кастет.

— Ну ты, мразь панковская, — негромко произнес мужчина. Он что-то подкинул на ладони, Калямов догадался, что это свинчатка. Мужчина сводил счеты. Как и все портовые рабочие, он ненавидел панков, с которыми постоянно дрался, будучи еще пацаном. Это ясно читалось в его глазах. Калямов решил на этом сыграть.

— Фак ю селф, — сказал он, демонстрируя высунутый язык и средний палец. Мужчина разозлился. Прищуренные глаза его сузились, превратившись в злобные щелочки, на скулах заиграли желваки и он молча бросился в атаку.

Калямов отступил, пропуская первый удар. Мужчина промахнулся, но зато второй — грубым кирзовым ботинком по голени — достиг своей цели. Калямов дернулся и врезал усатому по скуле. Кастет рассек кожу, из раны брызнула кровь. Мужчина отступил. Он вытер левой рукой лицо и слизнул кровь, словно берсерк, готовящийся к бою. Глаза у него совсем побелели. Он зверел.

— Ну все, — негромко произнес он, — ну все!

Калямов понял, что сейчас начнется что-то весьма нехорошее, и оно началось. Мужчина прыгнул вперед. Лицо, залитое кровью, было похоже на маску, а оскаленный рот обнажал прокуренные клыки, желтые, как у старого пса.

— Р-ра!

Калямов увернулся, встретив противника коленом в живот. Мужчина словно не почувствовал этого и попытался достать Калямова ногой. Калямов поймал ногу, вздернул и ударил в пах. Он целился в промежность, но попал в бедро. Мужчина подпрыгнул, его кулак, усиленный свинчаткой, пролетел возле лица, не достав самую малость. Калямов выпустил ногу и изо всей силы дал кастетом по ребрам, вложив в удар массу своего тела.

— Йа!

Мужчина замер, будто из него выбили воздух. Рот его приоткрылся, глаза округлились, вылезли из орбит. Он покачнулся и глухо рухнул на землю.

— Вот дерьмо, — нервно сказал Калямов, утирая пот.

Парень в оранжевом жилете куда-то исчез, а мужичок с портфелем испуганно забился в угол, наблюдая за дракой и больше не пытаясь убежать. Убирая в карман кастет, Калямов подошел к нему.

— Дай мне это.

— Нет, пожалуйста…

Вместо ответа Калямов дернул к себе портфель, другой рукой облапал мужичка за лицо и толкнул его назад. Оставив химика изливать свое горе контейнерам с корейским товаром, Калямов двинулся из порта. Помимо «препарата В» и прочих вещей он имел словесное описание продавца — Толи, который прилично одевался, носил очки и вообще выглядел интеллигентно. Об этом следовало немедленно доложить.

Моше Миркин, он же Мирослав Казимирович Моджеловский, помощник мэра, был в ярости. Допустить такую оплошность! Партия «препарата В», которую завтра утром следовало доставить генералу, уплыла в чужие руки. То, за чем он специально сюда приехал. И, подумать только, еще одной партии «препарата В» с нужной степенью очистки и в нужном количестве пока просто нет. Процесс выделения, как сказал мальчишка в очках, их главный технолог, займет не менее трех суток. Проклятье! Такого за всю его практику еще не случалось.

Моше раздавил сигарету, принялся нервно шагать по комнате. Кажется, эта девчонка его знает. Надо немедленно допросить ее, если потребуется, вообще вытрясти дух. «Препарат В» надо представить генералу сегодня вечером. И он должен выглядеть прилично. Моджеловский развернулся, подошел к столу, нажал кнопку звонка.

Их было четверо. Двое, которые шли в прикрытии, выделялись своей мускулатурой и ростом, двое других были нормальных размеров. Один быстро отключил сигнализацию, телефонные провода и занялся замком, второй — спец по тайникам — спокойно ждал своего момента.

Миронович готовил обед. Услышав шум в коридоре, он решил, что это вернулся Гена. Внезапно на кухне совершенно бесшумно возникли двое. Формально эти ребята учились в судоремонтном, но большую часть времени проводили в спортзале. До того, как их взяли в дело, они работали грузчиками в порту.

— A-а, вот ты где!

Стоящий впереди парень был метр девяносто ростом, но при этом ухитрялся смотреть на Мироновича снизу вверх, по-боксерски прижимая подбородок к груди. Было видно, что его кумиром является Мохаммед Али или Тайсон. Второй был пониже, но крепче — недостающие десять сантиметров до роста своего товарища компенсировались у него широкими плечами, гипертрофированными мышцами груди и брюшного пресса. Он мрачно мерил Мироновича с головы до ног, сумеречный взгляд его карих глаз был раздражающе неприятен.