Илья Бушмин - Взрывная волна

И все-таки он сдал Хэша. Своего осведомителя. Чтобы спасти собственную шкуру.

Ты ничтожество, Браун.

«Мэр и шеф полиции хотят, чтобы над делом работали лучшие. А ты у меня лучший. И ты знаешь об этом, Трой». Так говорил ему Тирни после первого взрыва, назначая на это расследование.

Тирни, ты ошибался.

По полу пополз свет. Скрипнула дверь. Он не один. Браун замер, внутренне содрогнувшись. Убивать. Они пришли его убивать. Добить похищенного копа, от которого узнали все, что можно. С тоской он снова вспомнил о Шелли и Кэрол.

Перед ним вырос главарь. В маске. Сними маску, тварь! Покажи свою мерзкую ублюдочную рожу тому, кого будешь убивать!

— Не скучал, сука?

— Что ты будешь делать?

— Хорошо что ты спросил, — ухмыльнулся главарь. — У меня для тебя сюрприз, сука. Тебе понравится.

Он кивнул кому-то за спиной Брауна. Тут же рядом вырос еще один тип в такой же маске, пониже ростом. Сзади его руки кто-то схватил, дернув так, что Браун взвыл от боли. Расстегнули наручники. Чья-то рука тут же дернула его за волосы. Браун упал на живот. Попытался встать.

Но тут же получил мощный удар по голове. И наступила темнота.

Сначала Браун почувствовал, что его кто-то душит. Захрипев, он стал приходить в сознание и почувствовал, что лежит. Его трясло. Шумел двигатель. Его везли в машине. Браун попытался привстать, но тут же чье-то колено больно уперлось ему в спину. Мощная рука схватила за голову и дернула ее вверх. Кадык больно вжался в металлическую поверхность, обхватывающую его горло. Что-то надавило на затылок. Перед собой Браун видел грязный пол фургона, чуть дальше чьи-то ноги в кроссовках.

— Оклемался? — голос главаря. — Слышишь меня, сука?

— Да, — захрипел Браун. — Что вы…?

— Заткнись и слушай. Слушай очень внимательно.

Браун хрипел, не в силах сглотнуть. Ему удалось это сделать, лишь вжав подбородок в шею. Его не душили. Вокруг его шеи, плотно облегая ее, было что-то металлическое. Догадка ужасом озарила его сознание. ОШЕЙНИК!

— Мы надели на тебя ошейник, — заговорил главарь. — В нем почти фунт С-4. Ты в курсе, что с тобой будет, если он взорвется? А, сука?

— Вы рехнулись, — выдохнул Браун.

— Ты В КУРСЕ? — рявкнул главарь, дергая голову так, что в глазах потемнело.

— Да, — прохрипел Браун.

— От тебя не останется ничего. А твои мозги будут собирать по кварталу, выковыривая из кирпичей на стенах.

— Зачем?

— Хили сейчас у вас? Он в полиции?

— Да. В тюрьму его переведут к вечеру или завтра.

— Хорошо. Потому что ты вытащишь его.

Они с ума сошли. Они просто рехнулись.

— Вы спятили, — тихо пробормотал Браун, борясь с удушьем. — Он в камере под охраной. В изоляторе два копа и камеры наблюдения, за мониторами постоянно следит третий.

— Ты зайдешь туда. Выведешь его из камеры. Проводишь к своей тачке. И уедешь вместе с ним. Выйдешь из тачки там, где он тебе скажет. И только тогда ты останешься жив.

— Вы спятили, — повторил Браун. — Он в камере под охраной. В изоляторе два копа и камеры наблюдения, за мониторами постоянно следит третий. Они… они увидят ошейник. Все в полиции знают про ваши ошейники. Они сразу поймут, что это.

— Мне плевать, сука. Захотят жить — отпустят Хили. На ошейнике камера. И телефон. Это он сейчас давит тебе на затылок. Мы будем следить за всем что происходит. Если хоть кто-то дернется, я нажму на кнопку. И всех вас разорвет.

— Хили тоже.

— Я готов рискнуть. Ты же хочешь жить, сука? Не слышу.

— Да, — прохрипел Браун.

— Тогда ты сделаешь все, как надо. Приходишь в камеру. Забираешь Хили. Ведешь его к машине. Если кто-то попытается вас остановить, осади его. Твой ошейник увидят все. А все копы хотят жить.

Машина остановилась. Кто-то стукнул по металлической стенке кузова. Незнакомый голос произнес:

— Мы на месте.

Третий. Более молодой голос. Люк Томпсон, 29 лет. Водитель банды.

— Если ты попытаешься снять ошейник, ошейник взорвется, — угрожающе процедил главарь. — Он так запрограммирован. Если ты закроешь камеру, и я ничего не буду видеть, я нажимаю на кнопку, и ошейник взорвется. Если ты, сука, пойдешь не туда, то я это увижу. И ошейник взорвется. Если ты будешь говорить копам что-то, что мне не понравится, я это услышу… И что будет?

— Ошейник взорвется, — отозвался Браун.

— Все правильно, сука. Я буду все видеть и все слышать. И в любой момент нажму на кнопку, если мне что-то не понравится. Мой палец будет на кнопке. Одно неверное действие — и тебе конец. Ты все понял, сука?