Александр Тамоников - Агент из подземелья

Даже без документов, по одним лишь физиономиям было понятно, кто это. Возглавлял группу оберштурмфюрер СС Леонард Калленберг. Дама – унтерштурмфюрер Эмма Фишер, дьяволица в образе привлекательной блондинки, прославившаяся въедливым характером и изуверскими методами ведения допросов.

Алексею было понятно, что они здесь делали. Вот и закончилась эпоха пребывания майора СМЕРШа в чужой шкуре!

Мысли кружились в у него голове. Гестаповцы выяснили, кто проживал на улице Лаубе, связали врача Клару Циммер с частыми визитами в клинику Мартина Коффмана? Факт, конечно, интересный, но это не есть полное изобличение шпиона. Хельга Браун раскололась на допросе? Гадать было бессмысленно. Эта теплая компания явно прибыла по его душу. Они прекрасно знали, куда он направился.

Уваров вышел из оцепенения, чертыхнулся. Не могли подождать в Майнсдорфе, когда он вернется? Сомневались, что это произойдет? Вот и он в это не очень-то верил. Задача усложнялась.

Гестаповцы в колонну по одному вошли в штаб. Эмма Фишер замешкалась на крыльце, с каким-то сомнением посмотрела по сторонам, прикусила губу, снова уперлась взглядом в соседнее здание. Данная особа явно была на своем месте. Интуиция у нее что надо. Наконец-то она вошла в командный пункт, дверь за ней закрылась.

– Прошу прощения, вы капитан Коффман? – прозвучало над ухом.

Алексей резко повернулся. Вспыхнуло плечо, которое они вчера врачевали с Эрикой. Рядом с ним переминался тот самый очкарик, держал в руках картонную папку.

– Да, это я, – с хрипом выдавил Уваров.

– Унтер-офицер инженерной службы Траубе. Мне приказано передать вам вот это. – Он протянул папку. – Здесь копии того, что вы просили. Должен предупредить, что за пределы объекта документацию выносить нельзя.

– Да, я знаю, – с усилием произнес Уваров. – Спасибо, унтер-офицер, можете идти.

– С вами все в порядке? – Траубе колебался, всматривался в его побледневшее лицо. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Безусловно. – Алексей откашлялся. – Не понимаю, что вас заставило подумать иначе.

Он заставлял себя не гнать, действовать разумно и размеренно. Папка с натягом втиснулась в планшет.

Уваров вышел из здания на морозный воздух, направился к ближайшему проходу. Дышать стало легче. Предупрежден – значит, вооружен! Он шел между сетками, непроизвольно косил влево. Теплая компания из штаба пока не выходила.

Алексей ускорился, почти бежал. Часовой с обратной стороны сетки удивленно посмотрел на него. Заворчала страшноватая овчарка. Уваров опомнился, перешел на шаг. Теперь только в логово, другого пути нет. Возвращаться в Майнсдорф, где-то прятаться – глупо и недостойно.

Приближался оборонительный вал, заросший редкими пучками кустарника. У его подножия начиналась винтовая лестница, ведущая в чрево подземного города. Уваров добрался до нее, его рука коснулась ледяных перил. Он притворился, что роется в планшете. Часовой стоял метрах в десяти, равнодушно взирал в его сторону.

Алексей повернул голову. Гестаповцы выходили из временного командного пункта. Значит, они нашли Рунга и все у него выяснили. Сердце Уварова сжалось.

Далее события могли развиваться по двум вариантам. Первый был еще терпимый. Он сводился к тому, что гестаповцы будут его отлавливать своими силами. Второй же Алексею вообще не нравился. Подполковник Рунг не любит ни гестапо, ни СД, ни тем более СС, но подчинится и объявит всеобщую тревогу. В этом случае ловля советского шпиона станет делом нескольких минут.

У него оставалась слабая надежда на то, что учинять смуту на объекте гестаповцы не захотят. Они ведь такие опытные и всесильные!

Калленберг что-то бросил своим коллегам. Четверо направились к строению инженерной службы, но не прошли и половину пути, как их остановил резкий окрик.

Алексей застыл, как кролик под взглядом удава. Не напрасно что-то померещилось фрау Фишер. Она вычислила его своим пронырливым взором. Женщина смотрела на Уварова насмешливо, язвительно. У него разом отпали последние сомнения. Посланцы Брюннера находились не на прогулке.

Калленберг напрягся, что-то крикнул, и его подчиненные припустили обратно. Эмма Фишер хищно улыбалась, она была в своей стихии. Вся группа бросилась вперед по узкому проходу.

Уваров ступил на лестницу и заскользил вниз.

Боль в плече становилась серьезным раздражителем. Организм не давал поблажек. В запасе у него было полторы минуты, за это время он должен был уйти. По счастью, навстречу ему никто не шел. Мелькали земляные стены с вкраплениями камня, сиплое дыхание рвалось из груди.