Александр Тамоников - Агент из подземелья

Он был логичен. Охман погрузился в размышления. С невероятным облегчением Алексей констатировал, что не находится под подозрением. Охман не такой уж актер, чтобы виртуозно это скрывать.

– Если польские полицейские и имеют какие-то сведения, то они устарели и бесполезны даже в том случае, если не принесут нам вреда. Мы просто потеряем драгоценное время, – добавил Уваров.

– Хорошо, поезжайте к этим полякам и наведите там порядок, – сказал Охман. – Соответствующую бумагу, касающуюся ваших полномочий, получите. Надеюсь, вы все сделаете правильно и быстро. Возьмите с собой несколько человек из отдела Брюннера. Пусть они выполняют подсобную, так сказать, работу.

– Слушаюсь, штурмбаннфюрер! – Алексей вытянулся. – Кстати, насчет «Айзевице». – Он сделал задумчивое лицо. – Вы упомянули этот узел обороны, и я задумался, где недавно слышал это слово? Беккер с кем-то говорил по телефону, просил подготовить документацию по Айзевице. В какую организацию он звонил, я не знаю. Но он сказал, что позднее подъедет и заберет. Это было, если не ошибаюсь, за день или два до его исчезновения.

– А что у нас с Айзевице? – Охман насторожился.

– Не имею понятия, штурмбаннфюрер. Это всего лишь один из узлов обороны, которых на линии насчитывается два десятка. Сейчас, разумеется, возникает вопрос: зачем материалы по этому объекту понадобились Беккеру? Что там не так? Заезжал ли Беккер на Айзевице? Ведь никто не контролировал его перемещения.

– И что вы предлагаете?

– Если хотите, могу заехать на Айзевице и все выяснить. Думаю, он недалеко от места расположения поляков. Моя машина на ходу.

– Хорошо, я подготовлю приказ, на основании которого вы сможете попасть на объект и осмотреться, а также опросить персонал. Выезжайте через час. У вас в запасе весь день. Но помните, что время играет не на нас.

Половина дня пролетела в никчемных хлопотах. Он впервые увидел вблизи этого неприступного монстра, «Лагерь дождевого червя», растянувшийся на десятки километров. Основной рубеж представлял собой извилистый вал, в одних местах естественного происхождения, в других – насыпной. Эшелонированная оборона, стальные доты, ощетинившиеся орудиями и пулеметами. Местность на востоке практически везде открытая, озера спрятаны под снежным покровом. Сотни метров колючей проволоки, стальных надолбов, противотанковых рвов и эскарпов. К западу от вала тянулись леса, кустарники, овраги, напичканные орудиями и минометными батареями. Повсюду посты, эсэсовцы с овчарками.

Рослый унтерштурмфюрер критически глянул на бумагу, предъявленную ему, и пропустил на объект гауптмана Коффмана и сопровождающих его лиц. Это были три сотрудника гестапо во главе с оберштурмфюрером Вакслером.

Подземелье гремело, изрыгало сложные запахи. Вниз вели винтовые лестницы. Главный тоннель, в разрезе похожий на грушу, прорезал насквозь всю линию. Стены его были закованы в мощный слой армированного бетона.

От него отходили ответвления, ведущие в стальные огневые точки, в казармы, в арсеналы, защищенные бронированными дверями. По центру главного тоннеля проходила узкоколейка, по которой периодически проезжали груженые дрезины, вагонетки, целые составы на аккумуляторной тяге. Скрежетали подъемники, доставляющие грузы и людей на верхние ярусы укреплений.

В казематах под землей размещались казармы, медицинские пункты. Здесь имелись радио, звуковая сигнализация, комнаты отдыха и даже спортзалы.

Командир опорного пункта майор Шультце получил указание собрать в казарме всех польских военнослужащих. Он поспешил исполнять его, хотя по званию был старше своих гостей.

Перед глазами Уварова мелькали испуганные лица. Прогибался и лебезил поручик Кышловский, временно исполняющий обязанности командира роты. Он уверял, что все его подчиненные активно боролись с польским Сопротивлением, занимались охраной еврейских гетто. Они показали себя с самой лучшей стороны при проведении карательных акций против мирного населения на Волыни и в Подолье. Некоторые служили в военно-строительной организации Тодта, где имели право на ношение огнестрельного оружия и были приравнены к военнослужащим вермахта. Этот рябой бледноватый парень явно что-то чувствовал. Ведь гестапо просто так никогда не приходит.

Сотрудники гестапо допрашивали в отдельных помещениях тех, на кого указывал им офицер разведки. Быть в подчинении у него им претило, они повиновались ему с ленцой, всячески выпячивали свою независимость.