Вячеслав Иванов - Перстень Луизы [litres]

Вот смотри, как мудро поступил Сиака Стивенсон. Он ушел с почетом и с деньгами… А ведь в нашей стране произошло то же самое. Ельцин боялся за себя и «семью», так как оппозиция обязательно подняла бы вопрос об его ответственности за все, что им было совершено за время правления. Я предполагаю, что Ельцин и Путин обговорили добровольную передачу власти преемнику. Ельцин нашел человека, который пошел на компромисс и в то же время сдержал свое слово – человека чести. В близком окружении Ельцина таких людей не было, так как он сам человеком чести никогда не был…

– Все это только предположения. Вряд ли можно сравнивать маленькую африканскую страну и супердержаву, где совсем другие политические взаимоотношения, – возразила Виктория.

– Возможно, ты и права… Но какие-то параллели все-таки можно провести… А тогда мне казалось, что лучше социализма ничего нет, что наша великая страна будет существовать всегда, озаряя путь всему «прогрессивному человечеству»…

– А что происходило в Сьерра-Лумпу дальше? – поинтересовалась Виктория.

– Ну, это целую книгу можно написать… Разве что коротко расскажу. Придя к власти, генерал Мо-Мо провозгласил основные направления развития страны. На его знаменах, плакатах, значках было написано: демократия, свобода, равенство, справедливость. И вновь по всей стране началось ликование. Народ выходил на улицы и танцевал. А танцевать под барабаны жители этой страны очень любят, особенно когда примут пальмового вина. А уж его-то у них вволю!

– Как у нас самогонки?

– Примерно. Пальмовое вино может быть легко добыто из дерева, даже растущего около твоего дома. А представь себе, сколько этих пальм в лесу! – улыбнулась Надежда. – Так что с алкоголем в Сьерра-Лумпу не было проблем ни у кого. Может быть, поэтому тамошний народ всегда улыбчив, приветлив и дружелюбен. Танцуют там все: от мала до велика… Так вот о демократии. Страна танцует, ликует, так как, по их понятиям, они стали свободными. Везде расклеены лозунги о свободе, демократии. Выпущены значки, представляющие собой кружки, на которых нарисовано трехцветное знамя, а в центре фотография генерала Мо-Мо. Все ходят с этими значками и продолжают радоваться демократии. Ну и покатилась республика под откос. С каждым днем цены в магазинах повышались, рядовой житель не мог на свою зарплату купить даже самое необходимое. Нам платили в местной валюте, но после пересчета по курсу к доллару. Так вот если в начале так называемой демократической революции полученные деньги можно было положить в карман, то всего через год мы ходили за зарплатой с объемистой сумкой… Девальвация происходила у нас на глазах.

– Послушай, но это то же самое, что и у нас в девяностые годы! – вставила Виктория.

– Похоже. Только та страна в десятки раз меньше нашей, и происходило в ней все значительно быстрее. Поэтому многие события я предсказала еще до так называемого ГКЧП. Правда, по моему предсказанию, Ельцина должны были расстрелять или посадить в тюрьму.

– Почему это ты так решила? – спросила Виктория.

– Да потому, что в Сьерра-Лумпу президента, начавшего «демократические» преобразования, повесили, – уверенно ответила Надежда.

– В свое время коммунисты в Государственной думе тоже пытались предать Ельцина суду, – тихо проговорила Виктория.

– Такое практически везде происходит. Тот же Шеварнадзе был же смещен со своего поста после нескольких покушений. А он не просто политик из скороспелок, это человек с гигантским опытом… А посмотри, что происходит на Украине… Многие политики предполагают, что следующими на очереди могут стать Киргизия и Казахстан. Ты спросишь – с чего бы это? Киргизия первой вступила в ВТО, первой ввела собственную конвертируемую валюту, но реформы там ограничились в основном бесконечной перетряской управленческих структур с целью проведения в них все больше «своих» и нарастающими репрессиями против «не своих». По оценкам международных организаций, коррупция там даже выше, чем в России. Конечно, революция в Киргизии очень сильно отличалась от грузинской или украинской: она была стихийной, кроме того, культура среднеазиатской республики предполагает изначально более жесткие варианты социальных переворотов. Пятнадцатилетнее правление Акаева, грозившее перерасти в династическое, настолько надоело большинству, что оставшемуся в одиночестве президенту не осталось ничего, кроме бегства из страны. Только это его и спасло.