Вячеслав Иванов - Перстень Луизы [litres]

Мысли женщины неожиданно перескочили на совместное с мужем пребывание в республике Сьерра-Лумпу. Некоторые события в этой африканской стране очень напоминали сегодняшнюю российскую действительность…

Вернувшись из госпиталя, Вадим с Надеждой садились за стол. Ужин всегда был легким, с большим количеством фруктов. Обязательный компонент: на десерт употреблялась папайя. Вкус ее чем-то напоминал супругам дыню, только менее сладкую. Одно время Вадима беспокоила изжога – они постоянно принимали профилактические противомалярийные дозы делагила, – и по совету главного врача он стал употреблять папайю: два дерева росли прямо под окнами дома хирурга. Изжога прошла через пару дней, но папайя успела понравиться не только ему, но и Надежде…

После ужина они ежедневно прогуливались по руале – лесному массиву в виде сада, в котором еще англичане построили несколько одноэтажных коттеджей, очень удобных для проживания. На прогулку выходили обязательно с длинными палками, ведь по дороге могли попасться скорпионы и змеи. Брали с собой и фонарик, несмотря на то что прогулка заканчивалась до наступления темноты.

Фонарик нужен был не только для того, чтобы заглянуть в гущу кустов, где могла поджидать какая-то опасность. В любой момент каждого из врачей могли вызвать в госпиталь для оказания помощи экстренному больному, а возвращаться без фонаря в темное время суток даже на машине было небезопасно…

В тот вечер врачи обсуждали между собой исчезновение сотрудника госпиталя мистера Джало. Он не был богат, но все знали его с хорошей стороны, ведь почти все, обратившиеся в госпиталь за помощью, проходили через мистера Джало, он был кем-то вроде диспетчера, сортировщика больных в зависимости от тяжести заболевания при направлении их к врачам. Главный врач говорил, что с ним могло случиться все, что угодно, лишь только потому что Джало захотел участвовать в выборах в местные органы власти. А в районе, где добывают золото и алмазы, конкуренция среди стремящихся попасть во властные структуры была очень большой. По словам Рашидика, мистера Джало могли запугать, избить, даже убить. Для советских врачей это казалось дикостью. В эпоху развитого социализма считалось, что система выборов в Стране Советов самая лучшая и самая демократичная…

«Сейчас-то все изменилось, – думала Надежда, – и человека убивают не только из-за того, что он является конкурентом на выборах, а даже за то, что у него имеется небольшое количество денег в кармане. Убийство стариков и детей, похищение людей с целью получения выкупа – все стало обыденным. Вдуматься только, по официальной статистике ежегодно в России пропадают более восьми тысяч человек. Ужасно… Что стало с людьми?»

С такими мыслями она уснула, но спала плохо. Честно говоря, Надежда уже стала привыкать к тому, что ее муж пропал и что он уже не вернется. Но где-то в уголке души еще теплилась надежда, что когда-нибудь они встретятся…

Утром она встала раньше обычного, по дороге купила свежие газеты и, придя на работу, стала их просматривать. Надежда все больше и больше понимала, что все в мире возвращается на круги своя и что движение осуществляется в виде спирали. Часто эта спираль напоминает резьбу, по которой закручивается гайка. И если рука, закручивающая гайку, переусердствует, то резьба срывается, и гайка возвращается на старое место. Спираль демократии также постоянно раскручивается на определенных этапах развития любого общества, и как бы мы ни хотели, но законы развития всегда заставляют нас идти в одном направлении, часто повторяясь на различных по своей сути этапах истории. А судьба многих руководителей претерпевает те или иные, но чаще всего очень похожие изменения.

«Сейчас конец марта 2005 года, – думала Надежда. – У формального, но уже навсегда бывшего президента Киргизии Аскара Акаева, ставшего первым демократически избранным лидером своей страны в 1990 году, было много серьезных дел, которые он никак не мог закончить. И прежде всего укрепление режима личной власти с безудержным укреплением имущественных позиций своей семьи…»

– Ты о чем размечталась? – спросила ее Виктория – коллега, с которой Надежда сошлась несколько ближе, чем с другими.

– Да вот что-то лезут в голову мысли о демократии, о том, что сейчас происходит в Киргизии. А в итоге все преобразования заканчиваются одним и тем же, – задумчиво сказала Надежда.

– И чем именно? – внимательно посмотрела на нее Виктория.