Николай Геронин - Волчьи гонки

— На словах вроде бы все складывается. Но надо окончательно продумать все детали и потом доложить генералу.

— Понятно, товарищ полковник. Я еще раз все обдумаю, — заверил Веригин.

— Да, вот еще что! — вспомнил полковник Злобин. — Вы получите сто тысяч долларов для передачи агенту. На месте определитесь, отдать ему всю сумму или половину. В зависимости от его информации.

— Постараюсь зря не израсходовать денежные средства! — заверил майор Веригин.

— И постарайтесь вернуться, а не осесть на Западе с этими деньгами, ведь это огромная сумма! — с улыбкой произнес полковник Злобин, как бы показывая, что это шутка, хотя и не очень приятная.

— У меня в Москве останется жена! — так же с улыбкой произнес Веригин. — В качестве залога.

— Жена — не дети! — откликнулся полковник. — Жену можно и бросить. Вон, Мазун бросил и жену, и сына.

— Я не собираюсь бросать Родину! — отчеканил Веригин.

— Мы вам верим! Это так, к слову пришлось! — поспешил заверить Злобин.

— Главное — чтобы МакНелли явился на встречу. Остальное я решу как подобает! — заверил Веригин. Он слов на ветер не бросал. В любой ситуации.

На Лейпцигской международной ярмарке Веригин не ограничился присутствием в советском разделе. Он ознакомился с работой других иностранных участников, в том числе осмотрел экспонаты британского сектора. Пусть коллеги из SIS сообщат о нем друзьям в Лэнгли. Ведь он приехал в Лейпциг совершенно официально, отсюда так же официально отправится в другую часть Германии — Западную, вернее, в другое государство — ФРГ. В Бонне ему предстоит поработать несколько дней в советском торгпредстве. И в Бонне же его след должен оборваться. На пару дней. Чтобы он успел выполнить основную миссию, ради которой и прибыл в Европу.

Веригин ночевал в гостевой квартире жилого дома при торгпредстве. А рабочий день проводил в служебном помещении. На улице за пределами торгпредства не появлялся.

На второй день после прибытия в Бонн из ГДР по официальной визе в ФРГ Веригин с утра пораньше сменил обычный деловой костюм на одежду в стиле casual. Вельветовые брюки, твидовый пиджак, рубашка серо-голубого цвета и однотонный шерстяной галстук. На ногах — мокасины. Ни дать ни взять университетский профессор или лицо творческой специальности. Этот облик дополнили парик с довольно длинными, но все же умеренной длины, волосами и очки в роговой оправе со стеклами с минимальной диоптрией.

И вот «профессор» улегся между передними и задними сиденьями оперативной машины при торгпредстве. С собой он прихватил пластиковую сумку с кое-какими вещами. Из торгпредства автомобиль направился в советское посольство. Там машина пробыла около часа и поехала в центр города в крупный универмаг, где припарковалась на подземной стоянке.

Веригин выскользнул из автомашины и быстро прошел к лифту, поднимающему посетителей на основные наземные этажи универмага. Юрий в лифте снял парик и очки и положил их в сумку. Он почувствовал, что камуфляж может пригодиться в дальнейшем. Пока он оставался сотрудником советского внешнеторгового ведомства, а не «американским профессором».

Походив по торговым залам на втором и третьем этажах, где размещались женский и мужской отделы (вполне нормально выбрать вещи для жены и для себя), Веригин засек двух мужчин среднего возраста, которые попеременно попадались то впереди него, то сзади, то где-то сбоку. Явно ему пристроили «ноги».

Как немцы вычислили? Взяли под наблюдение автомобиль? Скорее всего. Пусть пасут советского сотрудника. Если бы он косил под американца, то потом сложнее было бы выстроить внешность и поведение под легенду. Занавес уже открыт, а актер не успел сменить сценический костюм и образ.

Теперь оставалось уйти от слежки и вырваться на оперативный простор. Легко сказать! В малознакомом городе, одному без поддержки своих. А немцев могло быть до десяти человек. Бонн он, конечно, изучил и по карте, и в беседах с теми, кто проработал здесь не один год, но все же это не Москва и даже не Токио или Иокогама.

Прежде всего Веригин решил не пытаться сразу же оторваться от наружки. Пусть они попривыкнут к тому, что он ведет себя спокойно, без резких движений. А уж потом можно будет попробовать совершить дерзкий рывок.

На третьем этаже Веригин купил серую кепку и синий шарф. Попросил упаковать в большой бумажный пакет с эмблемой универмага. В этот же пакет засунул свой бумажный пакет меньшего размера.