Сергей Самаров - Управляемый зной

Но гораздо больший дискомфорт и даже беспокойство вызывали спутники, летящие тем же рейсом. Профессор хорошо помнил, что Джон Джонс намеревался взять с собой какую-то «группу поддержки». Как он объяснил тогда, для участия в аукционе, на котором этот тип – Валерий Людвигович Майтусенко – собирался продать теоретическую документацию по русскому комплексу «Гранит». Часть материалов Кошарски видел. Но там не было главного. И над этим главным много лет бьются американские ученые, да и не только американские. Правда, когда-то, еще в начале двадцатого века, частично проблему решил Никола Тесла, но только частично. Кроме того, Тесла не имел привычки документировать свои разработки. Он все держал в собственной гениальной голове. То, что осталось после него в наследство коллегам, не создает единой картины. Вот потому и бьются многие ученые головой о стену, не зная, как отправить через пространство устойчивые пучки электромагнитных колебаний. Слухи о том, что русские физики Капица и Ландау теоретически смогли эту проблему разрешить, а потом русские же инженеры сумели применить теорию на практике, ходили давно. И даже есть косвенные данные об испытаниях комплекса «Гранит». Когда Горбачев то ли по глупости, то ли от ненависти к своей стране открыл американским ученым архивы советских физиков, там этих материалов не оказалось. Джон Джонс говорит, что, согласно данным ЦРУ, их и у русских тоже сейчас нет. Но, как оказалось, они есть у этого Майтусенко, некогда работавшего в той системе, где «Гранит» создавался. И он даже сумел в Польше построить мизерную установку, копирующую действия «Гранита» в весьма ограниченных параметрах. И выставляет на аукцион и саму установку, и свои материалы. То есть материалы русских ученых, очевидно им когда-то похищенные. И Джон Джонс пригласил профессора Кошарски выступить в качестве эксперта, способного оценить русские секретные материалы. Для этого же с ними должна была лететь и команда, которую старший агент ЦРУ назвал группой поддержки. Но сейчас с ними летела не команда, а коммандос, как легко определил Фил Кошарски. Хорошо вооруженные, готовые ко всему парни, конечно, лишними нигде не будут, но это давало мыслям другое направление. Что задумал Джон Джонс?..

И все-таки профессор, устав смотреть на облака, цепляющиеся за крылья самолета, уснул. И проснулся только тогда, когда самолет пошел на посадку и уже опустился ниже нижнего слоя облачности. Кошарски стремился всмотреться в рельеф местности, чтобы определить, где они находятся, но видимость была плохая: кроме скал вдалеке, ничего увидеть он не сумел и сказать себе что-то определенное не смог. Сомнения развеял Джонс, который уже проснулся.

– Рейкьявик, – сообщил он.

В Исландии профессор никогда раньше не был и хотел бы посмотреть если уж не на сам город, то хотя бы на аэропорт, который обычно городу чем-то соответствует.

– Хотя бы ноги разомнем. Сидеть устал, – сказал Кошарски.

– Не получится, – возразил старший агент ЦРУ. – Мы из самолета выходить не будем. Официально нас нет на борту. Никто, конечно, придираться не вздумает, тем не менее лучше нос не высовывать. Посторонние взгляды могут быть разными.

– Еще посадки будут? – поинтересовался Фил.

– Следующая уже в Польше.

Профессор посмотрел через левое плечо между двумя креслами. В задних рядах так и сидели люди в черной униформе.

– А наши попутчики, их тоже нет на борту?

– Их тоже нет, – согласился Джонс. – Их нет даже в большей степени, чем нас с вами, потому что мы в гражданской одежде, а вы даже не вооружены.

– Значит, попутчики до самой Польши…

– Это не попутчики. Это наша группа поддержки.

– Коммандос?

– Типа того. Отряд специального назначения нашего Управления. Парни очень серьезные, на которых всегда можно положиться.

– В чем положиться? – не понял профессор. – Помнится, вы собирались взять с собой другую группу поддержки.

– Другую? У меня нет другой группы поддержки. – Джон Джонс смотрел честно, и голос его звучал предельно искренно.

– Да. Речь шла о людях, которые что-то понимают в аукционах и имеют полномочия на оплату крупных счетов.

– А кто вам сказал, профессор, что мои коммандос не из таких? Почему вы считаете их не способными к интеллектуальной работе?

– Мне показалось, что они больше привыкли работать оружием и кулаками, чем головой. Впрочем, я допускаю, что и головой они тоже умеют бить хорошо.

– Это вы напрасно так. Впрочем, одно другому не всегда мешает. Моя группа специального назначения способна на многое, и без нее наше предприятие обречено на провал. Кстати, командир и трое его бойцов в свое время с отличием закончили Гарвард. А это, как вы знаете, не всем интеллектуалам дано. Я не думаю, что в вашей лаборатории много таких выпускников Гарварда. Как и простых выпускников того же Гарварда… Да и у других спецназовцев, кстати, хорошее университетское образование. Что почти никогда не мешает им быть великолепными бойцами. Бойцами без предрассудков, что при нашей работе очень важно.