Александр Сурков - Дебальцевский крест судьбы

Сергей кивнул.

— Вот и гут. Теперь позывной себе выбирай.

— Так у меня же есть. С четырнадцатого года еще.

— Старый не годится, новый положено.

Сергей задумался. Вспомнил вывеску оружейного магазина в двух кварталах, мимо которой он уже несколько раз проходил. Хищная птица? Наверное. Но только название с вывески — слишком в лоб. Нужно что-то другое. И украинское. Вроде такого:

— Шуліка?

— Выговаривать долго во время переговоров. Но мыслишь в правильном направлении. В общем, давай Шульга?

— Так Шульга — это левша!

— Да и хрен с ним. Никто и не догадается. Согласен?

Сергей Богданович Велецкий кивнул, и с этого момента превратился в Шульгу, вскоре уже не сержанта, а младшего лейтенанта артиллерийской бригады и, по совместительству, стажера небольшого охранного предприятия с ограниченной лицензией на убийство.

— С этим покончили, — подвел черту Ричер, выкладывая на стол пачку цветных фотографий. — Ну а теперь слушайте. Есть работа. Нам поставлена такая задача…

Поезд Интерсити Днепр-Киев

Состав, сбросив скорость, шел по Киеву. Едва они миновали красную стену Байкового кладбища, как в телефоне Шульги прокурлыкал сигнал принятого сообщения. «Операция завершилась. Пациент стабилен. Результаты будут после того, как он отойдет от наркоза»

Неужели все? Подумал Шульга. Ладно, послушаем, что они там расскажут, а теперь домой, спать!

Он не стал брать такси сразу же на вокзале. Чтобы размяться после нескольких часов в жестком кресле, прошелся до бульвара Шевченко. Путь лежал мимо автостанции и парковки, с которой все началось…

Едва он зашел домой, как раздался звонок.

Номер был смутно знакомый. Шульга ответил.

— Сергей?

— Да.

Голос мужской — низкий, с едва уловимым акцентом. Йонатан!

— Простите, но Алексей не отвечает, а дело срочное. У меня новости. Точнее, информация. Я могу говорить?

— Конечно, черт возьми! Что случилось!?

— Из клиники позвонили десять минут назад. Послеоперационное осложнение.

— Осложнение?

— Да. Пулю извлекли, ущемление ликвидировали. Поставили титановый протез на сломанный позвонок. Ствол поврежден не был, так что шансы на частичную или даже полную реабилитацию оценивались как высокие. Но…

— Но? Что, «но»?!

Шульга был готов ко всему. И к тому, что Еврей не перенесет операцию. И что он останется инвалидом. Но только не к тому, что услышал.

— Ваш товарищ впал в кому, не выходя из наркоза.

— Не понял… Какого хера!? Это как, почему вообще? — Шульга, ошарашенный новостью, на некоторое время потерял связность речи.

— Причину сейчас устанавливают. Привлечены дополнительно профильные специалисты… — Йонатан не обращая внимания на откровенно грубый тон собеседника, говорил мягко, успокаивающе. Именно так, как и следует, наверное, общаться с клиентом, который выложил гору денег, ничего за них не получив. Даже если медики не давали гарантий.

— Что говорят врачи? В чем причина?

— Пока трудно судить. Объяснили, что кроме пулевого ранения, был еще удар по голове.

Ну да, их ведь после обстрела «Кукурузника» здорово швырнуло на стенки…

— Небольшое механическое повреждение вещества мозга, — продолжал Йонатан, — на фоне ущемления позвонков и болевого шока могло спровоцировать такую реакцию.

Шульга окончательно проснулся и взял себя в руки.

— Скажите, насколько все плохо?

— Пока не могу ответить. Диагностирована кома третьей степени.

— Третьей степени? Это что?

— Это означает, что пациент не реагирует на внешние раздражители, но основные рефлексы у него не утеряны.

— Что такое «основные рефлексы»?

— Он дышит, сердце качает кровь, работает пищеварительный тракт. Проще говоря, вашего товарища не подключали к аппарату искусственного кровообращения «сердце-легкие», — Йонатан совершенно очевидно смял фразу, выбросив из нее слово «пока». — Впрочем, мы можем предоставить вам видеозапись операции, показания всех датчиков и полную медицинскую карту…

— Зачем? Я ведь ни хрена в этом не понимаю.

— Вы можете оценить их с помощью независимых экспертов. В Швейцарии, Австрии, США есть компании, которые предоставляют такие услуги.

— Нет. Не надо.

Что толку играть в доктора Хауса, устраивая медицинские дознания? Взгляд Шульги шарил по комнате. Но виделись ему не покрытые жидкими обоями стены и недавно купленная мебель, а навороченная реанимационная кровать, такая как была в самолете, и лежащий на ней лопоухий парнишка, опутанный проводами и трубками, выходящими из горы незнакомой попискивающей аппаратуры с мерцающими линиями и цифрами.