Александр Сурков - Дебальцевский крест судьбы

Тут вроде бы и сказке конец. Приедут, похлопочут, свезут тело в морг, снимут показания. Месяцок потягают на допросы, установят личность покойного, после чего гуляй Вася. Так, да «трішечки» не так.

Реформы реформами, только вот как не любила так и не любит хозрасчетная киевская Фемида законопослушных, но при этом неплатежеспособных граждан. Поэтому на вызов приедут не новые копы, а ушлые районные опера. Из тех, что, дав на лапу кадровикам, скатались по командировке на «отработку мероприятий» под мирные Изюм или Волноваху, пошмонали несколько ночей волонтерские бусы, оформили одно-два изъятия, получили корочку УБД и теперь спокойненько живут и работают, «как раньше», не опасаясь люстрации.

Эти разбираться не станут. Для начала упакуют на семьдесят два часа по подозрению в умышленном убийстве. Пока он будет сидеть, а следственный судья, районный прокурор и назначенный государственный адвокат определять меру пресечения в виде содержания под стражей, пробьют его «Исудзу». Который без техпаспорта и регистрации, с левыми номерами, и вообще давно утилизирован где-то в Польше или Литве. Выдвинут версию «сведение счетов». К вечеру, если не забухают, вытянут из компьютера админпривод — прошлогоднюю драку в метро с двумя оборзевшими сепарами. Это называется «характеристика подозреваемого». На следующий день, протрезвев, чтобы закрепиться, по месту регистрации подозреваемого проведут обыск. И там, в квартире, обнаружат пару запасенных на всякий случай гранат. Накопав таким образом «доказуху», сотворят кучу бумаг. Протоколы, ответы на запросы и выписки следак отнесет прокурору, тот выложит их на стол перед судьей — и готово дело. «Стаття 115. Умисне вбивство. Карається позбавленням волі на строк від семи до п'ятнадцяти років».

После этого покатится, разгоняясь, тупой и тяжелый каток правосудия. Его продержат минимум полгода в СИЗО, убийство не повесят коненечно, но впаяют условный срок за «превышение» или за неумышленное(не отпускать же просто так, раз столько сил потрачено) и выпустят на свободу. Без денег, без машины, и, вероятнее всего, без жилья, которое он через посредников перепишет за «смягчение статьи» на какого-то дедушку из черниговского села…

Исходя из таких соображений, вопрос о сотрудничестве с правоохранительными органами отпадал как самоубийственно глупый. Следовало быстро решать — валить сразу, бросив машину с трупом, или же избавляться от тела. Кататься по городу — риск. «Исудзу» с ним не связать, но камеры наблюдения, отпечатки и эти вот новомодные анализы ДНК — вычислят как пить дать…

Сергей все еще колебался, когда в ситуацию неожиданно вмешалась третья сила. Со стороны проспекта, то ли привлеченный выстрелом, то ли вызванный законопослушными гражданами, летел, сверкая мигалками, белый «Приус» патрульной полиции.

Международный аэропорт «Днепропетровск»

Шульга проснулся от легкого толчка. Разлепил глаза, посмотрел в иллюминатор. Машина катилась по бетону, сбавляя ход. Крутые летчики у них в МЧС, ничем не хуже тех, что вывозили их из-под Ростова на «Кукурузнике», сели мягко и аккуратно.

Алексей сидел на диване, положив на колени Макбук. Закончил печатать, опустил крышку, спрятал компьютер в сумку.

— Все, нас ждут. Будем встречать пациента.

Аппарель легла на бетон, Шульга сошел вниз с остальными. Самолет стоял в конце летного поля — вдали виднелись вышка, аэровокзал и служебные здания.

После ранения сюда его доставляли на военной вертушке. Но в тот раз он ничего не запомнил. Участок дороги Дебальцево-Логвиново, объезд вокруг захваченного сепарами села. Одна из последних наших колонн, которой удалось выйти из затягивающейся петли окружения.

Шульга, возвратившись в Крам после того, как расстался с Ричером, напросился в поездку сам — бойцы их дивизиона еще оставались в городе. Людей усадили в микроавтобус, а Шишигу доверху набили снарядами. Шли на максимальной скорости, и почти уже успели добраться до блокпоста, когда по ним выпустили пакет «Градов».

Углядев в боковое зеркало загоревшийся тент, Шульга рванул руль вправо, выбросил машину с дороги и выпрыгнул сам. Через пару секунд снаряды начали рваться, и его накрыло — трудно даже сказать, каким в данном случае огнем — вражеским или «дружественным». Осколки, летящие вдоль земли, избороздили спину и впились в бок, к счастью, не задев важных органов и сосудов.

В колонне обнаружился подготовленный парамедик. Перевязал, остановил кровь, вколол дурманящий обезбол, в Светлодарске передал с рук на руки санитарам с вертушки.