Сергей Кутергин - Отсчет пошел

— Все хорошо… — прошептала Айна, крепко сжав его пальцы и возвратив руку назад. — Крепче… Крепче…

Наконец ей удалось выскользнуть из блузки, и она принялась нетерпеливо сдирать с него одежду. Послышался звук рвущейся ткани. Дениев одним движением плеч скинул разорванную рубашку.

— Сожми меня сильнее, — простонала Айна.

Все ее тело содрогнулось, когда Дениев, крепко, но осторожно обхватив ее бедра, притянул ее к себе и она почувствовала внутри себя его горячую плоть. Мир перестал для нее существовать, он превратился в жаркий океан, воды которого накатывались на нее, поднимая все выше и выше, пока наконец ее тело, не в силах вместить эти нарастающие волны, не взорвалось и она не услышала, словно из неуловимой дали, свой собственный крик. Еще несколько бесконечно долгих мгновений она не существовала, растворившись в этом океане, затем реальность постепенно стала возвращаться, щекоча ее чувства свежими, словно омытыми чистой ключевой водой ощущениями. К ней еще не вернулась память о том, что было, и осознание того, что их ожидает, и в эти минуты блаженной пустоты Айна каждой клеточкой своего тела чувствовала, как прекрасна жизнь.

Их тела все еще соприкасались, но нечто неуловимое, только что связывавшее их воедино, постепенно улетучивалось. В окно ворвался порыв ветра, и на столе зашуршали разложенные бумаги. Дениев встряхнулся и потер руками виски.

— Я знала, что у вас мягкие волосы, — сказала Айна, грациозно потянувшись и легонько погладив его по затылку.

— Почему? — спросил Дениев, оглядываясь в поисках пачки сигарет, которая лежала у него в кармане рубашки. Его легонько кольнуло, что Айна продолжала обращаться к нему на вы, но он понял, что так и должно быть, — несмотря на то что было между ними, он оставался в ее глазах командиром, вождем, достойным поклонения и обожания, решившим снизойти до нее. И ей нет дела, она не знает и не хочет знать, кем он ощущает себя на самом деле, она любит и готова в любой момент пожертвовать собой не ради Дениева-человека, но ради героя, которым он представлялся ей в ее воображении. Героя неподкупного, непобедимого и великодушного.

— Мягкие волосы бывают только у добрых людей, — улыбнулась она.

— Попробуй объяснить это тем, кому такой добряк, как я, помог отправиться к Аллаху, — хмуро ответил он.

— Если бы вы не были добрым человеком, вы бы и не вспомнили о них, — сказала Айна, с забавной серьезностью глядя ему в глаза, и Дениеву вдруг стало неловко, что даже с ней он ни на секунду не забывает о своем плане и не перестает постоянно прокручивать в мозгу различные варианты действий.

— И вы сильный, — донесся до него ее голос.

— Я не сделал тебе больно?

— Нет, конечно же, нет, — рассмеялась она. — Только слабые мужчины способны сделать больно женщине, и только от неуверенности в себе. А вы сильный и верите в себя.

— А ты, Айна? — спросил ее Дениев. — Ты веришь в меня?

На лице девушки мелькнуло недоумение, словно он позволил себе усомниться в самом очевидном и понятном для нее.

— Конечно же, верю, — ответила Айна. — Мы победим, и вы будете управлять новой, независимой республикой и станете ее героем.

— Даже после сегодняшних событий? И атомного контейнера уже не будет…

— Не будет этого — мы захватим другой или настоящее атомное оружие, — сказала она с непоколебимой уверенностью.

— Что ж, Айна, ты права. И ты сейчас, сама не ожидая этого, помогла мне принять важное решение. Да, ядерная война еще только начинается. Первая атака потерпела поражение, но скоро мы нанесем удар, который станет последним.

Дениев поднялся, надел брюки и начал ходить по кабинету из угла в угол, заложив руки за спину, как он всегда делал, обдумывая новый план.

— Я… Мне идти? — спросила Айна.

— Да, конечно… Подожди.

Дениев напоследок погладил волосы Айны и, взяв ее лицо в раскрытые ладони, крепко поцеловал в губы. Он мысленно усмехнулся, увидев, как она по-детски зажмурила глаза во время поцелуя.

— Теперь иди, — сказал он.

Она поднялась и послушно стала собирать одежду, раскиданную по полу.

— Посмотрите, Шамиль, — засмеялась она. — Ваша рубашка уже никуда не годится.

Дениев обернулся и увидел, что действительно в спешке половина пуговиц была выдрана с мясом, а рукав почти оторвался и болтался на клочке ткани.

— Что ж, это не самый худший способ портить вещи, — усмехнулся он, скомкал рубашку и выбросил ее в окно, наблюдая, как она летит вниз, нелепо размахивая рукавами.