Сергей Кутергин - Отсчет пошел

— Мне терять нечего! — крикнул Могилевский. — В последний раз говорю — руки за голову и вперед!

— Хорошо, — неожиданно согласился Дениев.

Иван внутренне возликовал — все-таки чеченец испугался! А ведь изображал из себя эдакого бесстрашного героя, мразь черножопая! Полковник тем временем заложил руки за голову и медленно поднял ногу, очевидно, собираясь двигаться вперед. А в следующее мгновение Ивану показалось, словно Дениев внезапно уменьшился в росте. Пригнувшись, он молниеносно развернулся на пол-оборота и резким и точным движением дотянулся мыском ноги в тяжелом военном ботинке до руки Могилевского, сжимавшей оружие. Пистолет, сверкнув в лучах закатного солнца, упал в пыль. Сержант вскрикнул от боли и бросился бежать. Дениев тем временем снова выпрямился и торжественно сказал:

— За покушение на убийство гражданина Ичкерии по закону военного времени обвиняемый приговаривается к высшей мере наказания.

Но Иван, бежавший изо всех сил прочь и поскальзывавшийся в придорожной пыли, едва слышал его слова. В ушах его звенело, пот застилал глаза, а в голове колотилась одна совершенно бестолковая мысль: «Зря я так спешил на этот автобус. Лучше бы поезд опоздал еще на полчаса или чертов водитель оказался бы менее участливым».

Это было последнее, о чем успел подумать Могилевский. А в следующее мгновение широкое лезвие полковничьего ножа со свистом рассекло воздух и вонзилось ему в шею чуть пониже основания черепа. Сержант коротко, по-заячьи вскрикнул и, раскинув руки, упал в редкую траву в тридцати метрах от дороги. С момента начала захвата автобуса прошло пятнадцать минут.

Московский аэропорт Быково, для тех, кто там не был, — это засиженная мухами стекляшка размером со стандартную хрущобу, только двухэтажную. Внутри нее находятся три или четыре грязные скамейки и несколько ларьков, в которых можно получить у продавщицы (если удастся ее разбудить) пару холодных сосисок с бутылкой теплого пива. Если каким-то чудом на местную взлетную полосу, больше похожую на давно небритое футбольное поле, приземляется самолет, то бабушка-вахтерша (почему-то в аэрофлотской форме) снимает запор — веревочку с крючком — и пропускает прилетевших внутрь аэропорта и дальше — либо на автостоянку, либо на электричку. Дверь таможни такая узкая, что с двумя баулами человек еще кое-как протискивается, а вот с тремя уже вряд ли. Но пассажиры не жалуются. А те, кто жалуется, летают не в Быково, а в Шереметьево-2, и не из Краснодара, а из Вашингтона. Но компания, срочно прибывшая сегодня в аэропорт в ожидании спецрейса на Назрань, явно чаще летала в Вашингтон, чем в Краснодар. Ибо это была сборная журналистов крупнейших московских изданий. Их материалы о светских тусовках, клубной жизни и скандалах поп-звезд весь город читал запоем. А на Кавказ они летели, потому что там, как оказалось, почему-то шла война.

Группу «Д» никто особенно не замечал. Следуя инструкциям, они старались больше слушать, чем говорить. Хотя за срок «вживания в роль» каждый успел отличиться на журналистском поприще. Ен умудрился сыграть роль уборщицы в спектакле знаменитого московского режиссера-гомосексуалиста. Когда он вышел на сцену в бархатном бюстгальтере, в гриме и в павлиньих перьях, публика взвыла от восторга. А Ен потом со смаком описал всю эту эпопею на первой полосе. Показал себя и Сон: он спустился в канализационный люк у гостиницы «Россия» в составе команды диггеров, возглавляемой московским мэром. Библиотеку Ивана Грозного им найти не удалось, зато Сон откопал в трубе коллектора золотую монету с изображением Петра Первого, которую тут же подарил мэру, а тот передал ее в фонд восстановления храма Христа Спасителя. Этот материал тоже был на первой полосе, с крупной фотографией (хорошо, что фотопленка не передает запах). А Ира, в свою очередь, прибавила газете популярности серией скандальных репортажей о «ночных бабочках» у «Метрополя», а затем описала работу бригады милиционеров, которые этих «бабочек» отлавливают. Эта статья тоже была щедро проиллюстрирована, но некоторые фотографии — там, где девочки позировали в милицейской форме, — почему-то редактора не заинтересовали…

Группа «Д» внимательно присматривалась к своим попутчикам. Если при советской власти под журналистов чаще всего маскировались сотрудники КГБ, то сейчас под видом репортера мог поехать кто угодно. Поэтому, мягко говоря, не все летевшие разбирались в предмете. И если человек ничегошеньки о Чечне не знает, значит, он не представитель четвертой власти, а утка подсадная. Хотя, с другой стороны, необстрелянная молодежь поступала так же, как они, — молчала и слушала старших, понюхавших пороху коллег. А уж те распускали хвост как могли. Особенно выделялся кудрявый брюнет лет тридцати пяти, с квадратной рожей и блудливыми глазами. Про него все знали, что, во-первых, он работает на всех — от «Завтра» до «Комсомольской правды», во-вторых, прошел все существующие войны, а в-третьих, был личным другом Вука Драшковича, Ахмад-шаха Масуда, Саддама Хусейна и Билла Клинтона одновременно. Ясно было, что как только компания разместится в самолете, он тут же начнет делиться своим военным опытом.