Сергей Кутергин - Отсчет пошел

Вот это, я понимаю, народное творчество. Не ихняя туфта.

— Стой, отец. А куда это ты нас завез? — встревоженно проговорил Ен, когда все отсмеялись.

Действительно, они оказались на небольшой полянке, с которой не было заметно ни одного блокпоста.

— А вот это уже не твое дело, — заметил шофер. И потянулся к ключам.

Лучше бы он этого не делал. Ен, как медведь, навалился на него сзади, пытаясь заломить правую руку за спину. Однако шофер с удивительной для его возраста легкостью толкнул ногой хлипкую дверцу «уазика» и выпрыгнул на траву. Ен, чертыхаясь, метнулся следом. Остальные двое, проклиная нелепую конструкцию «козла», пытались вылезти с другой стороны. Когда им это удалось, «шофер» стоял в нескольких метрах от машины и в руке его красовался тяжелый «Макаров».

Первым в себя пришел Сон. С трудом открыв рот, он смущенно пробормотал:

— Леонид Юрьевич… Товарищ генерал, извините, пожалуйста, но у вас ус отклеился…

— Товарищ генерал? — в один голос воскликнули Ен и Ира.

— Углядел-таки, — хмыкнул Гриценко. Теперь он мог быть самим собой.

— Ой, как хорошо! — воскликнула Ира.

— Ничего хорошего, — отрезал генерал. — Хуже не придумаешь. Если вернемся в Москву живыми — вам прежняя жизнь малиной покажется. Сейчас вы со своей физической формой не годитесь ни к черту. Так что, если хотите, могу отправить вас в Москву прямо сейчас. Здесь вы мне такие не нужны.

— Товарищ генерал, а что, что-то произошло? — спросил Ен.

— Произошло. Несколько часов назад на дороге из Ставрополя захватили рейсовый автобус. Двоих или троих расстреляли сразу, а одного посадили в джип и отпустили к нам. Они требуют заложников достаточно высокого ранга и чтоб обязательно присутствовали журналисты. Того, которого прислали к нам, мы проверили — он чист. У него в автобусе остались жена и дочка малолетняя. Остальных пока держат.

— Леонид Юрьевич, а мы-то тут зачем? — вмешалась Ира. — Отправили бы обычный спецназ, они бы этот автобус и разнесли, а нас-то зачем с нашим классом на такое отправлять?

— «Зачем» да «зачем»! — передразнил ее генерал. — Вы с вашим нынешним «классом» годитесь разве что бабушек через дорогу переводить. Я уж специально поехал вас встретить — дай, думаю, посмотрю, как они сейчас? Посмотрел… Втроем со стариком справиться не могли… Если б Сон меня не узнал, перебил бы я вас всех к чертовой матери и списал бы все на чеченов, чтоб вас не позорить и самому не позориться. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон…

Все трое потупили глаза. Они были виноваты и знали это.

— А потом вот что, — продолжал генерал. — Чует мое сердце, что не простой это захват. Потому что очень непростой человек им руководит. Да и Мякотников на что-то такое намекал, сам-то он не понял, ну да что с него взять… Вам фамилия «Дениев» о чем-нибудь говорит?

— Нет, — ответил Сон. Остальные качнули головой.

— Он отличился еще в Афгане, — начал Гриценко. — Там было сформировано несколько горнострелковых бригад, они все были чеченские, и он как раз возглавил одну из них. Так за шесть лет — с восемьдесят первого по восемьдесят седьмой — у него в бригаде было всего десять человек убитых! А духов на их счету были тысячи… Это уж мне потом рассказывали, что он там делал. За правильность не поручусь, источник не слишком надежный, но версия правдоподобная. Оказывается, он ночью брал аул почти без единого выстрела, собирал всех стариков и говорил: выдавайте тех, кто ушел в горы, а не то всех перебью к чертовой матери. А если тех отдадите — никого не трону и их тоже. Ну, там (да и здесь) старики — это святое, так что эти моджахеды несчастные сами с гор спускались, чтобы своих отцов-дедов выручить. А он им так говорил: мы с вами в одного Аллаха верим, кровь единоверцев я проливать не хочу, да и делить мне с вами нечего, так что на хер вы мне не нужны, ступайте по своим делам. Только вот что: страна у нас социалистическая, план по «духам» выполнять надо, так что если у вас где покойники завалялись, вы их мне выдайте, я их предъявлю начальству, отчитаюсь, а потом вам отдам. Объясню, мол, что неправильно это с политической точки зрения — не отдавать трупы родным, так что и вы целы останетесь, и нам неплохо. А потом убирайтесь обратно в горы, и чтоб глаза мои вас здесь не видели. Ну те, конечно, соглашались — вот уж чего-чего, а на войне трупов всегда хватает, — и все оставались довольны. Тем более что Дениев всегда слово держал, в этом ему не откажешь. Так что те, кто уходил в горы, передавали в другие аулы: Дениеву нужно сдаваться, человек он приличный, мусульманин хороший, и дело с ним иметь вполне можно. И все было прекрасно, но однажды трупов ему не хватило. То есть он на каких-то совсем процветающих моджахедов напоролся, у которых на тот момент ни одного свежего покойника не было. Так он что придумал: эти духи незадолго до того перебили в ущелье роту из Узбекистана. Так он их собрал, переодел — их же не отличишь, в Афганистане тоже узбеков полно — и выдал за перебитых им душманов…