Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

— Почему ж ты мне раньше не доложил об оружии! — вскипел генерал Федоров. — Значит, вот что… Копай, Забродов, копай. И копай глубоко. Чтобы все выкопал. С этой этнической шайкой нужно покончить, — и генерал Федоров рассек воздух рукой, словно ударил наотмашь саблей врага.

Забродов не успел даже ничего возразить, как генерал Федоров, хлопнув дверью, ушел.

Чтобы быстрее протрезветь, Илларион разделся и принял ледяной душ, который помог ему поскорее взбодриться. После этого он лег на кровать и, завернувшись в одеяло, попытался уснуть.

Ему снились какие-то кошмары, где он, Забродов, бежит по лесу, отстреливается от врагов и внезапно обнаруживает, что в его автомате остался всего один патрон. И этот страх был такой сильный, что Илларион вскрикнул и проснулся.

Тихо стучали часы. В комнате были незнакомые люди.

Орбели не мог припомнить, когда в последний раз он так плохо спал. Раньше, едва он касался головой подушки, тут же засыпал. И так было на протяжении всей его жизни. А тут сон ушел, и вместо него возникла неотступная тревога. Как только Орбели ни пробовал от нее избавиться. И занимался фитнесом до изнеможения, ходил в сауну, принимал гомеопатические препараты, но нигде он не мог получить желаемого избавления.

Орбели зажег свет и, зевнув, поднялся с кровати. Посмотрев на часы, он увидел, что еще только недавно минула полночь. Это значило, что его ждала вся бессонная ночь. Орбели боялся ночных пробуждений, так как знал, что заснуть ему будет невозможно, разве что утром, когда всю квартиру зальет серый рассвет.

Все больше и больше Орбели склонялся к мысли, что придется пропить курс антидепрессантов и засыпать со снотворным, однако эта перспектива его пугала тем, что он станет наркоманом, зависящим от лекарств.

Тревожиться он стал с той поры, когда все пошло не по плану и обнаглевшие азеры зарезали его рабочих на стройке. Он не ожидал, что у них хватит смелости пойти на такой шаг. Но они зарвались, и ему ничего не оставалось, как сделать ответный ход. Если бы он молча проглотил обиду, азеры вполне могли бы продолжить и претендовать на более крупный кусок его империи.

Орбели вышел из своей спальни и, пройдя по коридору, зашел в гостиную. Там он плюхнулся на диван и включил телевизор, надеясь таким образом развеяться и успокоиться. Но по телевизору не показывали ничего стоящего. Орбели выругался и выключил телевизор. Проклятые мысли ожили и заговорили с новой силой, заполонив собой все сознание.

Орбели удовлетворенно подумал, что наконец-то Сукиасян убрался в свой Ереван. В последнее время с ним было связано много проблем. В конце концов, Орбели нуждался в нем не больше, чем в курьере. Да и лучше перестраховаться, убрав Сукиасяна подальше от Короткова, вдруг сговорятся.

Орбели Короткову не доверял, зная, что эта жалкая политическая душонка, как только достигнет желаемого, сразу же забудет про все свои обещания. Но ему все равно придется делать то, что прикажет Орбели, а будет рыпаться и начнет высказывать свое мнение, он его мигом утихомирит.

Короткова Орбели считал политической проституткой. Он такой человек, что кто даст больше денег, к тому и пойдет. И ему плевать, кто его поддерживает и чьи решения он потом будет выполнять, лишь бы добраться до поста президента. Однако же, высоко он замахнулся, в президенты.

Больше всего беспокойств Орбели причиняло неясное еще ощущение, что петля все затягивается и затягивается вокруг его шеи. Иначе, чем можно объяснить, что нашли тех армян, которые расстреляли азеров на рынке, а потом придушили их в камере брючным ремнем. Он ответил на этот шаг, но этого явно недостаточно.

Орбели встревоженно ходил по гостиной, не зная, что предпринять, чтобы обезопасить свой бизнес. На мгновение в мозгу мелькнула мысль: «А что, если азеры сговорятся с грузинами и чеченами и начнут выдавливать нас изо всех сфер?»

Ему нужен человек, который решит все его проблемы одним махом. Одним-единственным ударом. И, кажется, он знает такого человека. В срочном порядке за ним нужно установить наблюдение. Подумав о скором решении своих проблем, Орбели ощутил долгожданное успокоение и, чтобы закрепить это, несомненно, приятнейшее ощущение, позвонил Кещяну, своей правой руке, которого отправили сюда за тем, чтобы он обеспечивал не столько безопасность Орбели, сколько вложенных инвестиций.

— Приветствую, Анзор, — без всяких обиняков начал Орбели. — Ты должен кое-что сделать для меня. Прямо сейчас.