Андрей Воронин - Муму. Гладиатор

«Может, и правильно, — решила Александра. — Ведь там можно подхватить какую угодно инфекцию. А дети до года очень к ним восприимчивы, и то, что спокойно переносит взрослый, для них может представлять смертельную угрозу».

Девочку пришлось оставить ее бабушке. Бедняжка никак не могла пережить разлуку с мамой. Не успела Александра еще выехать из Москвы, как малышка уже подала голос. И все никак не хотела успокаиваться. С бабушкой тоже могла начаться истерика.

Первые полдороги Александра бесперебойно давала по телефону ценные советы. Потом бабушке все-таки удалось найти с ребенком общий язык, и девочка наконец заснула.

Александра решила последовать ее примеру, тем более что ночью она так и не сомкнула глаз. Но погрузиться в сон никак не удавалось.

Три с половиной часа пути до Владимира показались невероятно долгими. Ноги затекли. За окном по-прежнему был дождь. Но Александра не обращала на это никакого внимания.

Оказавшись наконец на вокзале, она вспомнила, что так и не узнала, как добираться в колонию. И решила расщедриться на такси — тем более ехать надо было на самую окраину города.

Но как только она назвала адрес, таксист вдруг вспомнил про какой-то срочный вызов. А его коллега заломил двойную цену. И всю дорогу искоса поглядывал на свою пассажирку.

Александре уже привычно было чувствовать себя в роли жены зэка. Это испытание она сполна прошла в своем институте. Местные бабоньки еще до сих пор провожали ее заинтересованными взглядами и тут же начинали перешептываться.

Выходя из своего рабочего кабинета, она как-то раз резко открыла дверь. И чуть было не повредила переносицу одному своему очень любопытному коллеге, который не гнушался даже дедовским способом для сбора информации.

Поэтому на брезгливо-настороженное отношение водителя Александре было решительно наплевать.

Вот наконец и колония… Серые стены, вышки, колючая проволока… Еще совсем недавно Александра побоялась бы даже подойти к этому месту. Но сейчас она уже не боялась ничего.

После унизительной процедуры досмотра ее сразу отвели в комнату для свиданий. Вскоре туда должны были привести и Андрея.

— Все, генерал Млахов, вы можете быть свободны, — холодно попрощался Виктор Леонтьевич. — Толку от вас, как я вижу, все равно никакого.

Совещание было приурочено к обнаружению очередной фальшивой копии иконы Рублева.

— Но, Виктор Леонтьевич, мы же работаем… — твердил свое генерал.

— Вот идите и работайте. А вас, генерал Потапчук, я попросил бы ненадолго остаться.

Уже немолодой человек в скромном сером костюме неопределенно кивнул. И не промолвил ни слова. Но как только за коллегой из полиции закрылись обе двери, он резко повернулся к хозяину кабинета. На его морщинистом лице проявились невразумительные эмоции.

— Простите, Виктор Леонтьевич, я не совсем понял! — сказал он.

— А я не понял, что вы не поняли…

— Можно вопрос: зачем вы отпустили этого Артемина? Ведь понятно, что парень из нашей оперы. Он бы мог многое нам рассказать.

— Вы хоть и генерал, а темный! — отреагировал хозяин кабинета. — Хотя вам-то надо понимать… Тоже мне, великий чекист…

И он придвинулся поближе к генералу, который был намного старше его, и начал говорить приглушенным голосом:

— Артемин — мелкая сошка, это же сразу понятно. Не нашего полета птица. И к иконе он нас вряд ли приведет.

— Ну почему? — удивился Потапчук. — Если с него начать все это распутывать, то…

— То кто-то возьмет ножницы и обрежет эту нитку одним легким движением, — продолжил за него Виктор Леонтьевич, изображая ножницы двумя пальцами. — И потом заляжет глубоко на дно. А мы останемся на бобах. С тремя фальшивыми копиями «Троицы».

— Но откуда он…

— От верблюда! — хозяин кабинета снова грубо перебил старшего. — Он получает информацию намного раньше полиции. И даже раньше наших доблестных фээсбэшников — хотя вам, по-моему, должно быть просто стыдно.

— Вы считаете, что у него есть свои люди в…

— Я в этом практически убежден. И логика его мне вполне понятна. Как только он почует опасность, то сразу заляжет на дно. Ему особо спешить некуда, можно и подождать, имея на руках икону, которая стоит по самым скромным подсчетам миллионов десять — пятнадцать.

— И что же вы предлагаете делать? — спросил генерал.

— Уважаемый, я хотел бы услышать ВАШИ предложения, — оперев руки на стол, Виктор Леонтьевич грозно сверлил Потапчука взглядом. — Но уж коль скоро у вас с ними затык…