Андрей Воронин - Муму. Гладиатор

— Ну-ка покажи. Ни фига себе экземпляр! А, это глухонемой забыл, наверное. Ну, тот колдырь, который приходил сюда только что.

— А на хрена глухонемым мобилы?

— Хрен его знает. Может, эсэмэски отправлять? Ладно, отдай его моей секретутке, вдруг этот лох за ним вернется? Или можешь выкинуть на хер, мне все равно.

Сергею Дорогину тоже было все равно. Беседа двух компаньонов уже была сохранена на его смартфоне.

Заказывая себе «шпионский» диктофон, Муму удивил мастера. Как правило, такие вещи маскировались под дамские сумочки, сигаретные пачки и прочую мелочь. Но Дорогин подумал, что для такой цели лучше всего подойдет обычный мобильник. Этот предмет в наши дни вызывает намного меньше подозрений, чем все остальные. А его «рассекретить» куда сложнее, чем обнаружить. Кто ж догадается, что мобильник — это не просто мобильник? Микрофон в телефоне положен по определению, в отличие от пачки сигарет.

«Что ж, задача выполнена», — удовлетворенно отметил про себя Дорогин.

Он ставил перед собой три задачи: во-первых, проверить полученную от Колбышева информацию, требовалось выяснить, причастен ли некто Артемин к делу о краже иконы; во-вторых, поближе познакомиться с самим гражданином Артеминым, что лучше всего сделать при личной встрече; в-третьих, получить как можно больше интересной информации об окружении Артемина, узнать хотя бы какие-то подробности о запланированной операции.

Все эти задачи действительно были выполнены. Муму получил возможность планировать и действовать.

Дорогин откинулся на спинку своей машины, припаркованной совсем неподалеку от офиса Артемина, и с наслаждением закурил. Судя по отражению в зеркале, на его лице еще были остатки грима глухонемого, и он аккуратно вытер их салфеткой.

Затем Муму взглянул вверх. В знакомом окне наметилось оживление. Жалюзи раздвинулись, и Дорогин увидел фигуру Артемина. Тот говорил с кем-то по телефону, ожесточенно жестикулируя.

Совершенно лысый мужик налил себе из графинчика рюмку водки, опорожнил ее одним махом, поморщился, закусил соленым огурчиком и только затем произнес:

— Ну и с чем пожаловал?

— Меня Артемин прислал, — спокойно ответил незнакомец. — Помнишь такого кента?

Еще бы он не помнил!

— С такими суками базарить буду только по понятиям, усек? Устроим ему правилку, отпетушим и кишки вымем. А других никаких базаров.

— Пациент, пойми, меня Артемин не на стрелку к тебе послал.

— А ты че, боец из его бригады, да? — в голосе авторитета появились едва различимые нотки угрозы.

— Типа того, — кивнул тот. — Но если мы с тобой чисто как пацан с пацаном…

— Так ты его мочила, да? — Пациент наколол на вилку грибок и отправил в рот.

— Он меня пасти тебя отправил. Мочить боится пока. Но это пока только, пойми. Так что если мы с тобой…

— Да не дебил я, усек уже, — Пациент швырнул вилку на стол. — Сколько?

— У этого кента щас серьезная маза, много бабла должно выгореть. Он везет какой-то груз в Италию. Мне обещали стольник.

— Если берем груз, дам двести.

— Лимон, — серьезно сказал незнакомец.

Это слово произвело на Пациента огромное впечатление. Он чуть было не выронил вилку.

— Ты че, охренел? — нахмурил брови бандит.

— Не ссы, Пациент, у него там бабла лямов на пять будет, как я знаю. Ну, три на крайняк. Так что в накладе не останешься.

— Ладно, идет, — лениво согласился Пациент. — Добазарились. А зовут-то тебя как, добрый молодец?

— Алексей, можно просто Леша. Можно Колесо.

— Ты че, на колесах, что ль, сидишь, да?

— Было дело.

— Херня это все, послушай старого пахана. Лучше сотку водки махнуть.

Он тут же воспользовался своим советом. Налил и гостю.

Тем временем Леха начал делиться с Пациентом той информацией, которая была ему известна. Он даже не мог предположить, что, куда и кому везет Артемин, но понимал, что товар этот очень ценный. Зато Леха знал номер машины и примерный маршрут. Этого было достаточно. Пациента интересовал не столько сам груз, сколько его перевозчик. Шура мечтал воплотить то, что задумал еще в зале суда и пронес через все восемь лет колонии строгого режима.

Микроавтобус «фольксваген» должен был выехать из Москвы еще в шесть вечера, но застрял часа на два. Составители маршрута не учли такой фактор, как пробки.

Машина вырвалась на Брестское шоссе только после того, как большинство жителей столицы уже вернулись с работы.