Андрей Воронин - Муму. Гладиатор

Пройдоха с удочкой тут же скрылся в какой-то подворотне. Артемин двинул в сторону стоянки, где его нетерпеливо ждали «лексус», пиджак от Hugo Boss, часы и все остальные радости респектабельной жизни.

По пути он вспоминал о тех вопросах, которые так и не задал Шельману. Артемин знал, что ответов на эти вопросы он все равно пока не получит, и поэтому предпочитал не торопить события.

Дойдя до угла, Шельман остановился, вытащил из кармана ветровки старенькую «Нокию» и, щурясь в потемках, набрал номер.

— Я встретился с этим пацаном, у них все нормально, — сообщил он кому-то приглушенным голосом. — Состав будет готов к концу недели, об остальном узнаете завтра. Так что жду распоряжений…

Плотно прижатый к земле, Дорогин не мог даже пошевелиться. В глазах все расплывалось, и довольная рожа фюрера казалась ему размазанной, будто на фотографии с плохой резкостью.

Муму чувствовал свою беспомощность. Скины уже праздновали победу.

— Связывайте его, — командовал фюрер.

Когда кто-то попытался свести его руки вместе, Дорогин сделал резкое движение, отчаянно надеясь вырваться. Сразу несколько человек тут же прижали его к земле. Один из них был явно качком весом килограммов в сто двадцать.

Фюрер отдавал приказы, не вмешиваясь в драку и не пачкая рук. И вдруг его силуэт, маячивший прямо перед глазами Дорогина, осел на землю, а на лице запечатлелась гримаса боли. Затем глухие звуки ударов послышались прямо над ухом Муму. Через секунду прямо на него рухнула огромная туша.

Дорогин резко оттолкнул ее, покатился в сторону и снова обрел свободу. Размышлять о том, что изменило ход событий, было теперь недосуг. Муму сделал шаг вперед и резким хуком в подбородок нейтрализовал того долговязого скина, который секунду назад пытался его связать. Выхватил у него цепь и тут же врезал ею по коленке еще одного ублюдка.

До следующего противника его отделяла пара метров. Дорогин не стал медлить. Но его опередили.

Рядом с двухметрового роста скином вдруг нарисовался коренастый мужичок в кепочке. Скин замахнулся на него битой, но тут же получил такой страшный удар в солнечное сплетение, что сразу сложился надвое. Удар в ухо был уже, по сути, контрольным.

Дорогин тут же окинул взглядом место битвы. Дееспособных противников больше не было. Грозный отряд превратился в кучку ноющих от боли существ.

— Ну что, лежачего не бьют, правда ведь? — услышал Муму.

Перед ним стоял тот самый мужичок в кепке. Дорогин его уже видел в начале поединка — он как раз занимался ремонтом своей тачки. И Муму, и его преследователи тогда не обратили на этого серенького типчика решительно никакого внимания.

— Меня зовут Сергей, — представился мужчина. — Я бронзовый призер чемпионата мира по боксу 1983 года.

Это дополнение объясняло многое.

Тем временем за спиной Дорогина послышался шум. Командир бравого отряда вскочил на ноги и попытался дать деру. Боксер догнал его в два прыжка и свалил на землю одним точным ударом.

— Эй, недоносок, куда так спешишь, а? — обратился он к нему сверху вниз. — У нас разговор с тобой будет. Чисто насчет идеологии подискутируем.

Вожак ничего не ответил и только сплюнул кровищей на асфальт.

— Скажи, сосунок, а у тебя дед воевал? — тихо и отчетливо произнес боксер.

Ответом ему было молчание.

— Ну так воевал или нет? Или ты язык проглотил случайно?

— Воевал, — промямлил главный скин.

— А за кого он воевал? Может, за фрицев?

— При обороне Москвы погиб… Кавалер ордена Славы, посмертно.

— Ну, брат, ты даешь! — воскликнул Сергей. — Бедный твой дед, наверно, костями скрипит, когда за внучком своим наблюдает с того света. За что он боролся, на то и напоролся.

Вожак молчал, сидя на корточках и втянув голову в плечи. Непонятно, то ли от страха, то ли от стыда.

— Ой, а какой у тебя ремешок интересный, — язвительно улыбнулся боксер. — А что там на пряжке написано?

Вожака аж затрясло. Ему очень захотелось прямо сейчас провалиться сквозь землю. Оно и понятно — это был настоящий ремень солдата вермахта. На пряжке был изображен орел со свастикой и знаменитая фраза: «Gott mit uns». До этой минуты парень очень гордился своим ремнем перед братвой. Теперь же ремень стал вещественным доказательством.

— Ну-ка, снимай ремешок, — приказал боксер. — Снимай, снимай. Скажи, пожалуйста, тебя в детстве по попе лупили? Нет, ну честно?

— Н-нет, — промямлил скин.

Его товарищи уже немного отошли от ужаса и побоев и молча наблюдали за этой сценой, боясь даже пошевелиться.