Юрий Костин - Русский

Они ехали довольно долго. Недалеко от ВДНХ машина свернула направо, въехала во двор огромного «сталинского» дома-корабля с колоннами и лепниной и остановилась у входа в обычный с виду подъезд.

Выходя из милицейского «форда», Антон неожиданно для себя улыбнулся. Сопровождающим это не понравилось.

— Чему это мы так радуемся? — угрюмо спросил коренастый оперативник, просверлив Антона холодным и недобрым взглядом.

— Да так, ничему. Просто хотел приключений, вот и получил, — ответил Антон.

— Двигай давай, все только начинается, — мрачно обнадежил коренастый и показал Антону на дверь.

Они вошли в подъезд. Помещение было обжито обитателями согласно всем правилам: тут имелся и «красный уголок» с вымпелами, и вооруженный прапорщик на входе, и плакат «Болтать — врагу помогать».

На втором этаже, в душном кабинете, словно специально оборудованном под съемки художественного фильма о буднях уголовного розыска в послевоенные годы, за столом, под портретами президента, премьера и министра внутренних дел сидел мужчина и внимательно изучал чье-то дело. Молодой, аккуратная стрижка, кисть правой руки забинтована…

На душе у Антона было муторно, мысли в голову лезли одна хуже другой. Да еще в ней путались слова покойного Вилорика Рудольфовича, будь он неладен…

Оперативник негромко кашлянул, после чего произнес что-то похожее на «вот, привел… я» и тут же удалился.

Антон остался один на один с хозяином кабинета.

От вида грязно-зеленых стен, от громоздкого сейфа цвета запекшейся крови времен Ежова и Берии, а то и самого Феликса Дзержинского, от измятого обувью линолеума на полу Антону стало тоскливо. Он решил, что человек, вынужденный работать в подобных казарменных условиях, по определению не может быть на стороне такого «мажора», как он. Впрочем, разве байкер может быть мажором? А пилот-любитель? Вряд ли…

«Значит, я не мажор, — подумал Антон. — Но если я не мажор, то почему так бездарно попался? Ведь предупреждал же меня Лешка, а я, идиот, не послушался друга».

Антон громко вздохнул.

Сотрудник органов оторвался от рассматривания папки и глянул на Антона. Обитателем неприветливого и мрачного помещения оказался не кто иной, как этот самый друг, Алексей Исаков.

— Ну и что теперь, Антоша, попался? — весело поинтересовался он.

Антон молчал.

— Ладно, здорово, братишка, — Исаков встал из-за стола и, подойдя к Антону, протянул ему руку.

— Добрый день, — официально приветствовал одноклассника Антон, проигнорировав предложенное рукопожатие.

— Не понял… — удивился Исаков.

— И я не понял.

— Так, ясно. А откуда, по-твоему, я так подробно о твоих подвигах осведомлен? Не дуйся. Все предельно просто и открыто — именно мой отдел занимается расследованием убийства Плукшина. Вот такое совпадение. Тебе просто повезло.

Антон усмехнулся:

— Правда, что ли?

Алексей подошел к окну и прикрыл форточку.

— Правда, но не вся, — сказал он. — Плукшина мы вели двое суток. Поступила информация… Впрочем, тебе это неинтересно. Все было понятно, каждый боец знал свой маневр, и тут появляешься ты. Очередное совпадение. Хотя, если подумать, после истории с загадками прошлого и замешанным в нее таинственным старичком — то ли немцем, то ли австрийцем — твое появление на орбите профессора представляется достаточно логичным. Потому что ты, как я понимаю, ищешь на свою задницу нестандартных развлечений.

— Сильно, — искренне удивился Антон. — Тебе знакома та история?

— Антоша, ты понимаешь хотя бы, в каком отделе я работаю?

— Откуда? Ты мне про свою службу никогда не рассказывал.

— И сейчас не буду. Моя забота — безопасность государства, понимаешь ли.

— ФСБ, что ли?

— Круче.

— Да ладно тебе, Леш… Круче ФСБ только КГБ. Но КГБ больше нет. Поговорим по делу-то?

— Поговорим. Мы следили за профессором, потому что он подозревался в краже народного достояния.

— А отчего было сразу не арестовать его?

— Оттого, что, во-первых, так не делается — «сразу арестовать». Во-вторых, бывают еще и сообщники, которых нельзя пугать… До поры… В-третьих, в день планировавшегося ареста подозреваемого по месту прописки и проживания в деле появился некий Антон Ушаков. Потом этот самый Антон побывал у него в гостях. А вскоре после его ухода арестовывать в квартире было уже некого.

— И поэтому вы решили, что Плукшина убил я?

Исаков развел руками, поднялся из-за стола, подошел к Антону и встал напротив: