Александр Тамоников - Секретный бункер

Ракитин вскинул автомат, но заскрипел зубами, опустил. Нет, нельзя…

– Вобликов, догнать!

Они сорвались с места, кинулись через открытое пространство. Самолет выворачивал куда-то влево. Что это? Знакомый силуэт мелькнул в проеме, бросился наперерез, истошно крича:

– Герр Трауберг, это Крейцер! Нельзя туда, остановитесь! Там русские танки, они перекрыли дорогу!

Ракитин чуть не задохнулся. Что он делает?! Видно, как-то пробрался вдоль стены, выскочил наружу. Что гнало Крейцера – страх за семью? Обида за провал большого дела, в котором он, как ни крути, участвовал? Оскалилась физиономия маститого разведчика. Он распрямил спину, вскинул руку с пистолетом:

– Мерзкий предатель! – и стал нажимать на спуск, разряжая обойму. Значит, не дурак, сообразил, откуда ноги растут. Крейцер отпрянул, повалился за створку ворот. Самолет уходил, набирая скорость.

Трауберг плюхнулся на сиденье, задвинул фонарь кабины. Отвалился брезент, распластался посреди проезда. Задыхаясь, Ракитин вылетел из ангара. Взлетная полоса была перепахана снарядами – все же авиация здесь поработала.

«Шторьх» – машина короткого взлета и посадки, но все равно ей нужно пространство для разгона! Пилот и не собирался здесь взлетать. Он уводил машину влево, провел ее через пролом в ограде – там как раз хватало места для взлета. За оградой тянулась автомобильная дорога… Неужели прав был Крейцер и именно так собирается взлетать пилот?

– Олег, надо догнать… Повредим самолет, сделаем все, чтобы они не взлетели… Если улетят – это катастрофа, через час он сдастся союзникам, и назад нам его уже не получить…

– Догоним, товарищ майор, – отдувался Вобликов. – Что нам стоит дом построить… Стреляйте по шасси, по крыльям, по фюзеляжу – вдруг сумеем что-нибудь сломать…

Это было незабываемо! Офицеры Красной армии бежали за взлетающим самолетом, пытаясь подбить его огнем из автоматов!

«Шторьх» объехал остов сгоревшего автомобиля, выбрался на дорогу, проложенную за оградой аэродромного поля. Справа был забор, слева – зеленый луг с маленькими перелесками. Ни одной живой души.

На повороте пилоту пришлось притормозить, и им удалось немного сократить дистанцию. Пятьдесят метров, теперь уже сорок, тридцать… Бежали на пределе, задыхались.

Нарастал рев двигателя, еще немного, и самолет начнет ускоряться, а потом не догонишь, останется только ручкой помахать!

«Только бы не споткнуться, – стучало в голове, – только бы не споткнуться…»

Пули хлестали по самолету, попадали в шасси, в крылья, но ощутимого вреда не приносили. Ревели посаженные глотки, открылось второе дыхание – Ракитин вырвался вперед. Вобликов догонял, хотя глаза уже выкатывались из орбит.

– Товарищ майор, у меня патроны в автомате кончились…

– У меня тоже… – Ракитин выпустил на бегу последнюю очередь. До самолета оставалось двадцать метров – рукой подать! Он катил по дороге, подпрыгивал, из-под шасси вырывались завихрения пыли.

– Товарищ майор, что делать? Из пистолета не подбить… Товарищ майор, у меня граната есть, лимонка… Разрешите бросить?

– Олег, с ума не сходи… Там время замедления четыре секунды… Пока добежим, в самом центре взрыва окажемся…

– Так не надо бежать, товарищ майор… Падаем, и будь что будет, все равно уже не догоним… Смотрите, он ускоряться начинает…

– Кидай… Постарайся в сторону, правее…

Парень чуть руку себе не оторвал! Граната упала метрах в десяти от правого крыла, а оперативники разбежались, покатились по полю.

Взрыв лимонки перекрыл рев мотора. Самолет попал в зону поражения! Осколки хлестнули по фюзеляжу, перебили кронштейн правого крыла! Пропеллер заработал рывками, самолет затрясся. Осколок попал в двигатель – заискрило, из-под кабины, в районе вентиляционной отдушины, вырвалось пламя!

– Есть, товарищ майор! – Лейтенант закашлялся, грозно тряся кулаком, взгромоздился на колени. «Шторьх» уже никуда не взлетал, скорость падала, пламя охватило переднюю часть кабины. Самолет никем не управлялся. Он съехал с дороги, запрыгал по кочкам, но пока не мог остановиться.

Сил осталось с гулькин нос. Подобные пробежки даром не проходят. Ракитин заковылял через дорогу, вынимая пистолет из кобуры. Вобликов отстал, брел, как инвалид, сильно кашлял.

Самолет замер. Он перекосился, надломилось крыло. Пилот был мертв – непросто выбраться из огненного ада. Сиденья в самолете располагались друг за другом – пассажир не пострадал.