Александр Тамоников - Секретный бункер

Вобликов побежал на Зееле выяснить обстановку. На востоке снова разгоралась стрельба. Немцы пытались отбить захваченные подразделением Рыбакова позиции.

Вернулся Вобликов, подал круговые знаки: давай, поехали! Улица Зееле плавала в сиреневом дыму. Бегали солдаты. На видном месте красовалась груда железа – подбитая фаустпатроном «сорокапятка». Чуть дальше – танк «Т-34», потерявший гусеницу. Он использовался в качестве неподвижной огневой точки.

– Не стрелять, свои! – закричали офицеры из «Виллиса», вывернувшего на улицу. Предупреждение не было лишним – здесь находилась целая уйма людей, готовых стрелять во все, что движется. Машину прижали к разбитому бордюру, пленного Штерна затолкали под сиденье и поручили Корзуну охранять его, как зеницу ока.

Наступление на этом участке развивалось не лучшим образом. Резервы отстали.

К оперативникам подбежал разгоряченный капитан с закопченным лицом, глянул в удостоверение контрразведки.

– Да, я знаю про вас, Павел Иванович Рыбаков рассказывал! – приходилось кричать и постоянно пригибаться – вдоль Зееле дули свинцовые сквозняки. – Рад, что вы все живы и даже взяли «языка»! Мы продвинулись примерно на полкилометра и попали под плотный минометный огонь, потеряли много людей! Немцы окончательно озверели, они предпочитают умереть, но не сдаваться! Кончаются патроны – бросаются на нас с голыми руками! Это дивизия СС, законченные фанатики! К ним подошло подкрепление – примерно рота, и нас стали выжимать, попутно обстреливая из минометов. Мы отдали им уже три баррикады, в бой бросать некого, при мне лишь два неполных взвода…

– Что с Рыбаковым, капитан?

– Ранен Рыбаков, пуля в плечо попала… С трудом вытащили из боя, матерился, как грузчик, грозился всех под трибунал отдать, если руки от него не уберут… Кое-как отправили в тыл в сопровождении двух санинструкторов – он уже весь белый был, много крови потерял…

– Дорога на север свободна?

– Была свободна, товарищ майор, сейчас – хрен его знает!

На крыше соседнего здания взорвалась мина – высоковато взяли немецкие минометчики, – посыпались обломки кровли, фрагменты кладки и даже маленький балкон с перилами.

– Добрый совет, капитан! – прокричал Ракитин. – Видели переулок, откуда мы выехали? Там другой мир, тишина и спокойствие, никто не воюет! Переулок длинный и прямой, ведет в направлении Тюрлихплац. У немцев там почти нет войск! Рекомендую часть людей отправить в обход и ударить немцам с тыла! А здесь вы только время и людей потеряете!

– Серьезно? – Капитан почесал затылок, устремил задумчивый взгляд в просвет между зданиями. – Хорошо, товарищ майор, спасибо. Мы тут малость не здешние, всех закоулков не знаем, нам приказали продвигаться по Зееле, мы и бьемся в нее, скоро лбы себе разобьем… Я отправлю в переулок взвод красноармейцев… Удачи вам, постарайтесь побыстрее проскочить эту чертову улицу!

Американская автопромышленность работала на совесть. «Виллис» слушался руля, терпеливо переносил наезды на препятствия.

Метрах в трехстах на севере уже было спокойнее. Зияли оконные глазницы, валялись горы мусора. Этот участок Красная армия уже освоила, ушла дальше. Теперь сюда просачивались немецкие снайперы.

Очередь, выпущенная из окна, пропорола воздух, выбила из кладки несколько кирпичей. Андрей ругнулся, вдавил педаль в пол. Джип помчался, как пришпоренная лошадь. Фары вырывали из темноты препятствия, он едва успевал лавировать. Вроде все были целы, вскинули автоматы, ударили в ответ. Несколько секунд – и они вырвались из зоны обстрела. Наперерез бежали люди, стреляли в воздух, призывая остановиться. Это хорошо, что в воздух, а не на поражение! Ракитин резко затормозил, и вся компания стала срывать голоса, упражняясь в первостатейном русском мате. Кажется, добрались до безопасной зоны, можно искать дорогу в свой штаб…

Поспать на жестких матрасах удалось часа четыре. Это была целая вечность для изнуренных организмов!

Чуть свет – за работу. Штаб 8-й гвардейской армии бурлил, как муравейник, в который воткнули лопату. Пищали радиостанции, надрывались печатные машинки – стекались сводки и донесения от сражающихся в Берлине частей. 1-й Белорусский фронт продолжал взламывать оборону в городе.

Штурмбаннфюрера Штерна допрашивали жестко. Пленник не видел причин говорить неправду. Рухнула последняя надежда спастись из горящего города, и теперь он цеплялся за жизнь, готов был сдать всех и вся. К сожалению, осведомленность Штерна носила обрывочный характер, сведения в принципе были полезными, но для дела, в котором завязли оперативники, пользы не имели. Все, что Штерн успел рассказать в машине, легло на бумагу, скрепилось печатью и подписями. Тайное распоряжение фон Трауберга, поездка в район Тюрлихплац, закончившаяся для Штерна плачевно, гибель штандартенфюрера Кампфа…