Сесил Форестер - «Грейхаунд», или Добрый пастырь

– Оставьте позицию, – приказал Краузе, – и… – Он прикусил язык, но тут же вспомнил, что обращается к канадскому судну, а значит, можно не опасаться непонимания, как в случае с «Джеймсом» и «Виктором», – подстегните конвой с правого фланга.

– Есть, сэр.

– Следуйте указаниям коммодора, – продолжал Краузе, – и верните отставших в строй.

– Есть, сэр.

– Прощупывайте гидролокатором тот фланг. Сейчас это самое опасное место.

– Есть, сэр.

Говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит [8] Мф. 8: 9. . А как насчет «великой веры» сотника? «Додж» уже разворачивался к правому флангу. Однако следовало принять и другие меры. Фронт конвоя, и без того недостаточно защищенный, теперь был практически открыт для атаки. «Килинг» должен был курсировать вдоль всего пятимильного фронта, прочесывая гидролокатором сперва одну сторону, потом другую в смелой попытке выявить всех потенциальных врагов на пути конвоя, покуда «Додж» будет сновать на правом фланге, его капитан – до хрипоты кричать в рупор на отбившихся от стада (слова мудрых – как иглы [9] Екк. 12: 11. ), а гидроакустик – выискивать противника позади. Я был глазами слепому и ногами хромому [10] Иов. 29: 15. .

«Килинг» снова поворачивал, и Краузе перешел с левого крыла мостика на правое. Он хотел держать конвой под наблюдением, хотел сам оценить, когда «Додж» завершит свою задачу на правом фланге и когда «Виктор» сможет приступить к патрулированию фронта. Даже на крыле мостика, в вое ветра, Краузе различал (когда задумывался об этом) монотонное пиканье корабельного гидролокатора, посылающего импульсы в безответную воду. Звук этот слышался непрерывно, днем и ночью, так что ухо и мозг переставали его замечать, если не задуматься специально.

На коммодорском корабле снова мигал прожектор: новое сообщение. Краузе глянул на сигнальщиков. Резкое хлопанье затвора на их прожекторе означало, что те не поняли и просят повторить. Краузе сдержал раздражение. Быть может, коммодор употребил витиеватую английскую любезность, которую сигнальщики не знают. Однако на сей раз сообщение прошло быстро, а значит, было коротким.

– Сообщение для вас, сэр.

– Читайте.

Сигнальщик, как и в прошлый раз, подошел с блокнотом в руке, но в голосе его слышалась легкая неуверенность.

– «Комконвоя – комэскорта», сэр. «ВЧРП…»

Вопросительная интонация в голосе сигнальщика и новая пауза.

– Да, ВЧРП, – резко ответил Краузе. Это означало высокочастотную радиопеленгацию; видимо, сигнальщик еще не сталкивался с этой аббревиатурой.

– «ВЧРП выявила иностранный радиообмен на пеленге ноль-восемь-семь, дистанция от один-пять до два-ноль миль», сэр.

Пеленг ноль-восемь-семь – это почти прямо по курсу конвоя. Иностранный радиообмен здесь, в Атлантике, мог означать только одно: немецкую подлодку в пятнадцати-двадцати милях отсюда. Левиафан, змей извивающийся [11] Ис. 27: 1. . Нечто куда более определенное, чем неподтвержденный контакт «Джеймса». Как обычно, требовалось мгновенное решение, и, как обычно, надо было учесть два десятка факторов.

– Ответьте: «Комэскорта – комконвоя. Иду в атаку».

– «Комэскорта – комконвоя. Иду в атаку». Есть, сэр.

– Погодите. «Иду в атаку. Спасибо».

– «Иду в атаку. Спасибо». Есть, сэр.

Два шага – и Краузе в рубке.

– Я приму управление, мистер Карлинг.

– Есть, сэр.

– Право помалу. Курс ноль-восемь-семь.

– Есть право помалу. Курс ноль-восемь-семь.

– Обе машины вперед самый полный. Двадцать два узла.

– Есть обе машины вперед самый полный. Двадцать два узла.

– Мистер Карлинг, объявите боевую тревогу.

– Боевая тревога. Есть, сэр.

Карлинг включил звонки боевой тревоги, и по всему кораблю раздался рев, способный разбудить покойника. Сейчас спящие подвахтенные вскочат с коек, каждый человек на корабле побежит к своему боевому посту, вверх по трапам устремится поток матросов. Кто-то стремительно натягивает одежду, кто-то бросает неоконченное письмо, кто-то хватает снаряжение. Сквозь рев прорвались слова рапорта:

– Машинное отделение отвечает: «Есть самый полный», сэр.

«Килинг» накренился на повороте. «Килинг-Качалинг» называли его матросы между собой.

– На румбе ноль-восемь-семь, – доложил Паркер.

– Очень хорошо. Мистер Харт, пеленг на коммодора?

Мичман Харт сейчас стоял у пелоруса.

– Два-шесть-шесть, сэр! – отозвался он.

Практически точно за кормой. Пеленг по ВЧРП должен быть точным. Нет надобности прокладывать курс к предполагаемой позиции немецкой подлодки.