Александр Тамоников - Химическая война

Александр глянул вправо — на пост у ворот.

«Далековато, — оценил он дистанцию. — Работу «Валов» они не распознают. Да и не видно их — сидят внутри».

Добравшись до выбранной позиции, он первым делом определил рубеж открытия огня. В качестве рубежа выбрал чернеющий проем снесенных взрывом ворот на стене полуразрушенного цеха.

— Возвращаются, — негромко предупредил доктор.

Александр припал к резиновому наглазнику окуляра и, сопровождая вооруженную троицу, стал выбирать жертву № 1. В этом выборе решающее значение имело то, насколько быстро человек мог применить оружие при обнаружении опасности. К сожалению, не всякая пуля ложилась аккурат в точку прицеливания — приходилось перестраховываться.

Впереди топали двое. У одного на плече висел автомат, второй нес автоматическую винтовку в левой руке. Третий тип тщедушного телосложения плелся сзади. Его автомат висел на груди, а правая рука придерживала его за рукоять.

«Этот должен умереть первым, — решил капитан второго ранга. — Мал и хлипок, но в момент смертельной опасности такие хлипкие круче других чудят от страха».

До выбранного рубежа оставалось несколько метров.

Перекрестье мягко сопровождало щуплого бойца…

Да, он умрет первым. Патроны в магазине «Вала» очень мощные. Их пули тяжелы и, попадая в голову, не оставляют шансов при стрельбе с любой допустимой дистанции, поэтому идущие впереди, скорее всего, не заметят смерти доходяги.

Следующим расстанется с жизнью тот, что с «М-16». Этот хорошо сложен, походка пружинистая, да и винтовку держит в руке. Весьма опасный тип.

Последним отправится на суд к Всевышнему бородач с висящим на плече автоматом. Он, безусловно, успеет заметить, как упадет шедший слева товарищ, но не успеет воспользоваться своим оружием.

Наконец боевики поравнялись с определенным рубежом — темным прямоугольником широкого воротного проема.

«Пора начинать войну!» — мысленно скомандовал Александр.

Заботливо смазанный перед командировкой спусковой механизм автомата сработал мягко и почти неслышно. Похожего на щелчок выстрела и короткого шелеста затвора никто не услышал, несмотря на ночную тишину.

Словно споткнувшись, субтильный боевик сделал последний шаг, сложился пополам и тюкнулся пробитой головой о землю.

Впрочем, его кульбитов Хабаров не видел. У него была возможность хорошо прицелиться и произвести выстрел наверняка. Результат сомнений не вызывал, поэтому после выстрела он моментально нашел перекрестьем голову второго и снова нажал на спусковой крючок.

Заполучив пулю, здоровяк попросту отлетел в сторону и рухнул. При этом американская винтовка, которую он нес в руке, подлетела на двухметровую высоту, кувыркнулась и упала рядом с хозяином.

Третий присел и ошалело крутил головой, глядя на два распластавшихся тела. Он явно не понимал, что происходит. Вокруг ни одного постороннего, никаких звуков, похожих на выстрелы, а только что шедшие вместе с ним товарищи замертво валятся на землю.

— Только не удивляйся слишком громко, — сопроводил Хабаров напутствием последний выстрел.

Хлопок. Шелест затвора.

— И этот готов, — шепнул Зеленский.

Командир осмотрел в прицел результат работы. Все три боевика лежали без движения.

— Оставайся здесь, Ваня.

— А ты куда?

— Проверю мишени…

Подбежав к боевикам, Александр убедился, что они мертвы.

— Второй, Четвертый, я — Первый! — вынув рацию, позвал он подчиненных.

— Четвертый на связи!

— Второй отвечает Первому!

— С патрулем покончено. Приступайте.

— Поняли…

Трасса была пустынной — за все то время, что группа Жилина ждала бэтээры, по ней не проехала ни одна машина.

Все шло нормально. Рванув к насыпи, бойцы немного рассредоточились, чтоб не стать удобной кучной мишенью. Быстро взобравшись по крутому склону, они побежали к разделительной полосе.

Да, вокруг было тихо, безлюдно, и четверым друзьям казалось, будто завершающий этап пройдет так же гладко, как и вся операция. Но когда группа перемахнула ближайший отбойник, по асфальту защелкали пули, а на грунте разделительной полосы вздыбились десятки фонтанчиков из пыли.

— Быстрее! — крикнул Жилин.

В ответ он услышал сдавленный стон.

Смирнов бежал левее и чуть впереди. Соболь держался вровень справа.

«Курко!» — пронеслась догадка.

Обернувшись, командир увидел подволакивавшего ногу Генку. Замедляя движение, он держался рукой за поясницу и стонал.