Александр Тамоников - Химическая война

— Да-а… — отмахнулся хозяин дома. — Чего звонить-то? Хороших новостей у меня не было, а портить вам настроение плохими не хотелось.

— Ну и зря, — буркнул доктор. — Я, знаешь, сколько «бабок» за эти полгода пропил?

— Нет.

— Вот! А мог бы, между прочим, тебе их послать. Двойная польза бы вышла: и сам бы не спивался, и тебе помог бы с ремонтом дома…

В баньке, да и за разговорами у шикарно накрытого прямо во дворе стола сослуживцы понемногу подготовили почву для главного вопроса: готов ли осевший в Петровске и вплотную занявшийся хозяйством Абрашкин все бросить и вновь вернуться в группу.

— Володь, а что ж с твоей московской квартирой? — будто невзначай спросил Драный. — У тебя же вроде «однушка» была в Тушино.

— Она и сейчас есть, — пожал тот плечами. — Сдаю знакомым.

— И много с них имеешь?

— Да какой там! — засмеялся Владимир. — Десятку в месяц переводят. Им хорошо — дешево, а для меня, по здешним ценам, это вторая зарплата. Да и за квартирой присматривают. Ну что, парни, еще один заходик?

— Пошли…

Первым, сидя в парилке на верхней полке, не выдержал Сом.

— Вовка, знаешь, мы ведь к тебе, между прочим, не просто так приехали, — сказал он, пошлепывая себя дубовым веничком.

— Ну, понятно, что не просто так, раз полгода не виделись, — плеснул тот из ковшика на раскаленные камни. — Просто так — это когда мимо ехали и завернули. А тут спецом из Москвы через Пензу.

— Все правильно, Володя, — поддержал заместителя Хабаров. — Но помимо того, что мы все друг по другу соскучились, есть еще одно важное дело.

— И какое же? — с интересом уставился Абрашкин на командира.

Тот изложил подробности встречи с Сафоновым, коротко упомянув о том, что группа почти собрана. И в свою очередь вопросительно посмотрел на товарища:

— Что скажешь?

— Вот уж не ожидал, что так обернется, — почесал тот за ухом.

Ополоснувшись ледяной колодезной водой, мужчины переместились за стол под яблоней. Зеленский наполнил вместительные рюмки.

Подняв одну из них, Абрашкин подцепил ложкой квашеной капусты и задумчиво произнес:

— Дайте до утра подумать, парни. Я в принципе не против, но…

— Есть сомнения? — спросил Хабаров.

— Не то чтобы сомнения… Я ж самый молодой по возрасту и после увольнения жутко переживал. У вас хоть выслуга в зачет пошла, а мне пришлось все начинать с чистого листа.

— Ну, о каком чистом листе ты говоришь, Вовчик? Ты же траншеи копаешь! — придвинувшись приобнял его Федор Драный.

— Не совсем, — улыбнулся связист.

— А чего ж ты там делал? Клад, что ли, искал?

— Во-первых, я работаю бригадиром, а упражнения с лопатой — обычная «физика». Добровольная тренировка мышц, так сказать. Во-вторых, мое бригадирство — всего лишь испытательный срок. А через месяц мне обещана должность главного инженера в ООО «Петровск-телеком»…

Родительский дом Абрашкина был небольшим — сени, комната и две маленьких спальни. Трое улеглись спать на кроватях и диване, двое — на полу.

Банька и знатный ужин с самогоном помогли расслабиться, и ребята быстро заснули. Только командир некоторое время ворочался, замечая, как Вовка через каждые пятнадцать минут встает и выходит на крыльцо покурить.

Спустя час он не выдержал и тоже поднялся с дивана. Накинув чью-то рубашку, вышел следом. Курил он крайне редко, но сейчас потянулся к лежащей на перилах пачке.

— Не спится? — спросил он старлея.

— Заснешь тут, когда такую задачку подкинули, — проворчал Абрашкин.

— Знаешь, Володя, нормальные люди есть везде. Но и сволочей везде хватает. Нас всех уже разок кинули, но Сафонов разобрался с проблемой, исправил. Теперь, надеюсь, тебе дадут дослужить до пенсии. А что будет, если кинут здесь? До шестидесяти будешь упражняться с лопатой?

— Если бы до шестидесяти, — буркнул связист. — Господа чиновники реально хотят увеличить пенсионный возраст.

— Тем более. В общем, решать тебе. Но я бы на твоем месте рискнул.

— Ты правда так считаешь?

— Да, — кивнул Александр. — А перед отправкой в Сирию лично напишу представление на капитан-лейтенанта. Пора уже очередные звездочки на погоны прицепить, верно?

— Вообще-то, год назад срок подошел…

Утром, пока компания друзей по очереди полоскалась в уличном душе и завтракала, Абрашкин собрал в сумку вещички, затем смотался в контору и написал заявление об увольнении. Отпускать его не хотели, пришлось вдрызг разругаться с начальством и хлопнуть дверью, не получив расчета.