Александр Тамоников - Красные туманы Полесья

— План работы в Гороше отменяйте.

— Почему?

— Во‐первых, по моим данным, в райцентр Кубе не поедет. Не думаю, что туда отправится и Рихтер. Скорее всего, они пошлют в поселок своих помощников. Но если решат посетить места карательных операций, то возьмут с собой такую охрану, которую не уничтожить даже отряду Горбаня вместе с группой капитана Авдеева.

— Вы в курсе усиления отряда этой специальной боевой группой?

— Конечно. Но давайте по теме. Что касается охраны комиссии. У меня сложились приятельские отношения с оберштурмбанфюрером Вальтером фон Тиллем, офицером управления СД, отвечающим за организацию карательных операций на оккупированной территории. Фон Тилль на особом, очень неплохом счету как у своего непосредственного начальника бригаденфюрера Шнитке, так и у Вильгельма Кубе. Посему охрана комиссии передана ему. Мы встречались вчера. Выпили, сыграли в карты, поговорили о том о сем. Тилль сказал мне, что может привлечь к охране комиссии роты СС и охранного полка, подразделения жандармерии и полиции. Вам известна структура этих рот?

— Так точно!

— Значит, вы знаете, что эсэсовцы имеют шесть мотоциклов с колясками и пулеметами «МГ‐34», столько же бронетранспортеров с таким же вооружением. Их более семидесяти человек, все с пистолетами-пулеметами «МР‐40». В охранной роте мотоциклов нет, но есть шесть бронетранспортеров «Ханомаг». У личного состава преимущественно винтовки Маузера, у командиров отделений «МР‐40». Есть пулеметы и грузовики для перевозки солдат. В общем, сила не такая уж и малая. Провести ликвидацию в Гороше не получится. Не будет иметь успех и применение снайперских винтовок во время перемещения комиссии.

Сосновский взглянул на Генкеля и проговорил:

— Получается, что в городе достать комиссию невозможно, во время перемещения и в Гороше тоже. Как же нам тогда выполнить задание?

Штандартенфюрер ответил:

— Завтра комиссия только прибывает. После этого Кубе и Рихтер составят план действий. О нем станет известно мне. Как только я получу все необходимые данные, решим, как работать по главарям комиссии. Уверен, какую-нибудь лазейку найдем.

— И когда вы планируете узнать план Кубе?

Советский разведчик улыбнулся:

— Как у нас говорят, как только, так сразу. Не беспокойтесь, вас тут же оповестит об этом Петра, даже если ей придется навестить вас глубокой ночью. Кстати, как вы устроились? Квартирой довольны?

— Я предпочел бы в окопе сутками сидеть, но иметь четкий план действий.

— В квартире уютнее. Пока у меня все. Вопросы есть, герр гауптман?

— Есть. В центре меня инструктировали, что связь с вами должна быть налажена через владельца кафе, а получается, что товарищ Буревич остается в стороне.

Штандартенфюрер кивнул.

— Я в курсе, но согласитесь, глупо не использовать преимущества ваших, скажем так, деликатных отношений с моей помощницей. К тому же я получил разрешение корректировать план действий вашей группы, в том числе и порядок контактов.

— Не спрашиваю, кто у вас начальник.

— Тот же, кто и у вас, старший майор Платов. На период работы в Минске.

— Вы имеете связь со старшим майором?

— Да.

— Хорошо. Пусть будет так. Я могу увидеться со своими товарищами?

— А в этом есть необходимость?

— Пока нет. Но может возникнуть.

— Вот когда возникнет, тогда и встретитесь.

— На это должно быть ваше разрешение?

— Нет. Я не руковожу группой, а обеспечиваю ее работу. Советую вам без важных причин не беспокоить майора Шелестова с товарищами.

— Я учту ваш совет.

— Прекрасно. Если все, то я ухожу. До свидания. Удачи вам, гауптман.

— И вам, герр штандартенфюрер.

Генкель-Беккер ушел.

Вернулась Келлер, улыбнулась и сказала:

— Теперь мы можем и прогуляться по скверу.

— А может, отправимся домой, на съемную квартиру, будем имитировать для соседей любовные отношения?

— Нет, сегодня вы вернетесь один.

— Что-то у меня нет желания бродить по Минску. Слишком тягостная тут атмосфера.

— Хорошо, тогда мы можем расстаться здесь.

— Я должен вас проводить.

— Нет. Это лишнее.

Сосновский вдохнул и пробурчал:

— И почему мне не подобрали другую женщину, такую же красивую, как вы, но не связанную узами брака?

Петра улыбнулась и сказала:

— Вы еще найдете себе спутницу жизни.

— Не знаю. Ну ладно, давайте я хоть до театра вас провожу.

— До театра нам в любом случае идти вместе, даже дальше.

Сосновский вернулся на квартиру ближе к полуночи. На этот раз он нагрел воду, принял свой любимый контрастный душ, после чего уснул. Крепко, без сновидений.