Александр Тамоников - Конец крымской орды [litres]

Первый воевода объединенного особого отряда принял решение.

– Иван!

– Я! – ответил Пестов.

– Посылай гонца к сотникам. Пусть передаст наказ зайти в лес, прошагать с версту, встать и дожидаться разведчиков. Кого пошлешь к стану?

– Хотел Бартова, Варгу и Карася.

– Ладно, пусть будут они.

– Извиняй, боярин, но почему разведчикам и сотням выходить отдельно? Разойдутся в лесу, время потеряют. Да еще, не дай Бог, крымчаки заметят.

– Иван прав, – сказал Парфенов. – Незачем сперва выводить разведчиков, а потом сотни, пусть действуют вместе.

– Определи задание своим ратникам. После чего пусть идут в наш стан и передадут мой наказ идти вместе в разведку и на окружение татар.

– Скажи, мы будем тут. Казаки пусть выходят в овраг, что севернее Марьино, да на морды лошадей мешки наденут, – велел Парфенов Пестову.

– Угу.

Вскоре в стан отряда ушли Бартов, Варга, Карась. Ступа отправился в овраг, Пестов остался с воеводами, которые продолжили наблюдение.

– Интересно, что сейчас у Молодей творится? – сказал Парфенов.

– Сеча там, Василь, великая.

– Да. Слишком много у Девлета воинов.

– Князья Воротынский и Хворостинин умнее и опытнее татарского хана. Дмитрий Иванович к тому же большой мастер на всякие военные хитрости.

– Это так, но все одно тревожно за наших.

– Конечно, тревожно, иначе и быть не может. Ведь решается судьба нашего государства.

Тут вдруг с запада донесся троекратный крик кукушки. Это означало, что сотня и разведка вышли по лесу к лагерю басурман.

Бордак с Парфеновым переглянулись.

– Быстро, однако, – проговорил князь.

Бордак кивнул.

– Значит, Василь, крымчаки не особо позаботились об охране своего стана. Да и идти тут – ничего, если и в глубокий обход, то все одно не более пяти верст выйдет, а до стана – две с небольшим. Пойду-ка я к казакам. Чего-то Ступа задержался.

– Давай, я посмотрю за лугом.

Михайло спустился в овраг, увидел гонца, сидящего на валуне. Два казака тянули его за ногу.

– Чего тут у вас? – спросил Бордак.

– Да посыльный твой, боярин, ногу подвернул, – объяснил казачий сотник Ефим Зуб. – Сначала думали, сломал, сверзившись с обрыва, потом поглядели, кость целая, сейчас вправляют.

– А я думал, где это Ступа.

– Тут он. Скоро бегать как жеребец молодой будет.

– Дай Бог. Он передал тебе задание?

– Да, стоять тут с дружиной, дождаться наказа и налететь на басурман.

– Верно.

К ним подошел десятник Огнев.

– Как дела в дружине? Обустроились в овраге? – спросил боярин.

– Да, воевода, шесть десятков уместились. Коням морды мешками закрыли, ратники рвутся в бой так, будто вину чувствуют пред теми, кто остался драться у Молодей.

– Нет ни у кого в том вины. Кому-то драться у Молодей, кому-то здесь закрывать перелаз.

– Может, повезет и хана заарканим?

– Может и такое быть. Вот только как отличить его? При отходе он наверняка натянет на себя одежду обычного воина.

– Но нукеров не уберет. Меньше сотни не оставит.

– Это да. Но поглядим.

– Значит, Лука, десяткам стоять и ждать наказа. Через Марьино пойдете вместе с казаками.

– Я слышал троекратный крик кукушки. Это значит, что сотня Андрея Гладина вышла из леса к стану?

– Да. Ладно, я на место. Будем выжидать покуда сотня Петрова зайдет к Ропше. Потом схватка.

– Закрепляться здесь открыто будем?

– Да. И на этом, и на том берегу. Но я все скажу в свое время.

– С Богом, воевода.

– С Богом, Лука.

Бордак вернулся в Марьино и спросил у Парфенова:

– Чего тут?

– Пока все по-прежнему.

Тут же над лесом и лугом пронесся крик кукушки.

– Так, – проговорил Бордак. – Сотня Петрова встала у деревни. Крымчаки окружены.

Он уж хотел подать сигнал на атаку, как началась смена охраны у плотов. Пришлось подождать.

В шатре начальника отряда прикрытия Кулчукбека находились он сам и его помощник и советник Фарид Сарби.

– Что-то сейчас у Молодей? – спросил бек.

Сарби отмахнулся.

– Девлет-Гирей разобьет русскую рать и возьмет Москву. У русских в два с лишним раза меньше воинов.

– Как знать, меня гложут сомнения. Не так воюют русские, как в прошлом году. Как бы Иван Грозный не переиграл Девлет-Гирея, еще в Бахчисарае объявившего себя хозяином московского трона. Мурзы его выходили в поход как на прогулку, не сомневались в том, что быстро разобьют русские войска.

– Да так оно и будет. Откуда после того, что было в прошлом году, русскому царю взять силы, чтобы противостоять самой большой за все походы рати крымского хана. У него и османов много, и янычар отборных, да и наших соплеменников.