Евгений Сухов - Обреченная цитадель

– Эмоционально… Только нас красноречием не запугать. Спроси у него, какое вооружение в крепости? – спросил Катуков.

Майор Герасимов перевел, а когда оберст-лейтенант Флакке ответил, повернулся к командующему.

– В крепости есть все… Совсем недавно прибыл эшелон с самоходками и танками. Внешнюю сторону крепости защищают противотанковые зенитки. В самом городе на всех углах улицы стоят крупнокалиберные пулеметы. Простреливается каждый перекресток, каждая площадь. Если танковая армия войдет в город, то улицы Познани станут для нее самой настоящей ловушкой. Обратно им уже не выбраться, все они будут сожжены. В самом городе отстроены сильно укрепленные форты. Командование считает их неприступными. Между ними оборудованы десятки огневых пулеметных и минометных точек. Для противовоздушной обороны построено восемнадцать железобетонных площадок с зенитными орудиями. По существу, это тоже небольшие крепости, в них достаточно места для прислуги и боеприпасов. На подступах к фортам немало домов, которые тоже можно назвать крепостями, каждая из них имеет круговой обзор с возможностью отражения атаки.

– Теперь понимаю, с чем мы имеем дело… Уведите арестованного, – распорядился генерал-полковник Катуков. – И поосторожнее с ним там, он нам еще пригодится.

– Есть увести, – сказал майор Герасимов. – Stehauf Zum Ausgang! [47]

В ответ оберст-лейтенант произнес длинную эмоциональную фразу.

– Чего он там лопочет? – спросил Катуков, посматривая на побледневшего немца.

– Спрашивает, куда его поведут? Ведь ему обещали жизнь.

– Жить, значит, захотелось… Скажи ему, чтобы он успокоился.

– Он не верит, не хочет вставать. Может, его за шкирку отсюда вытряхнуть? – предложил майор.

– Это лишнее, с таким ценным «языком» следует действовать поделикатнее. – Взяв со стола пачку папирос «Беломорканал», он протянул их растерянному оберст-лейтенанту. – Кури, фриц, тебе еще долго здесь сидеть, а таким табачком тебя вряд ли кто еще побалует.

Генерал-лейтенант Попель широко улыбнулся:

– Балуете вы его, товарищ генерал-полковник, а потом он наверняка к своим немецким сигаретам привык.

– О сигаретах пускай надолго забудет. Это последний хороший табачок, который он курит. Дальше для него русская махорка за счастье будет… И то не всегда! – Выставив вперед большой палец, генерал-полковник продолжил, обращаясь к немецкому оберст-лейтенанту: – Это тебе, фриц, гешенк, подарок, от русского генерала. Кури себе на здоровье! И не дрейфь! Никто тебя не расстреляет. Такой ценный «язык», как ты, целой дивизии стоит.

Немец осторожно взял пачку папирос и со смущенной улыбкой негромко поблагодарил:

– Danke [48].

– Все, уводи его, майор. Кажется, он меня и без перевода понял. И не связывай ему руки. Куда он отсюда денется.

Пленный поднялся и, заложив руки за худую, слегка согнутую спину, покорно направился к двери.

– Какой план, Михаил Ефимович? – спросил генерал-лейтенант Попель.

– А план у нас один, дорогой Николай Кириллович. Бьем немца дальше! И на этот раз мы уже будем не одни. К Познани подходит шестьдесят девятая армия генерал-полковника Колпакчи. Наша задача – переправиться через Варну, – подошел он к карте, обыкновенными кнопками пришпиленной к стенке, – взять город в клещи и ударами с юга и с севера овладеть им. Думаю, что вполне осуществимая задача. В конце концов, чем этот город лучше тех, что мы брали раньше?

Глава 18

Еще через два часа, выстроившись в нестройную колонну по четыре, прибыла первая штурмовая инженерно-саперная бригада, главная задача которой – прорывать немецкие укрепрайоны; делать бреши в эшелонированной обороне противника, через которые следом лавиной проходит пехота, чтобы завершить начатое.

Формировались штурмовые бригады из саперных батальонов, проявивших себя в боях наилучшим образом. Отбирались в штурмовики молодые сильные мужчины, прекрасно владевшие оружием, в том числе и трофейным, прекрасно разбирающиеся в технике. Но даже этого было недостаточно, и прежде чем попасть на фронт, штурмовики инженерно-саперных бригад проходили специальный курс по скрытому передвижению, метанию гранат, ползанию по-пластунски, бегу по пересеченной местности с усиленным боекомплектом, мастерству рукопашного боя, а также прочим военным премудростям, без которых невозможно проводить наступательную операцию. Немалое значение придавалось разведке: составлению карт немецкой обороны и выявлению наиболее уязвимых мест.