Сергей Дышев - Танкист из штрафбата

– Товарищ… гражданин капитан, да не было такого… Да я сам добровольцем пошел в танкисты мстить врагу. – Саня просто умолял поверить ему, комсомольцу, лучшему трактористу района и передовику соревнования.

А Левин набрасывал новые петли:

– И когда эта попытка не удалась, ты, теперь уже бывший боец Красной Армии Деревянко, разработал план перехода на сторону врага в ходе ночного марша…

Следователь продолжал забивать свои «гвозди», и они все глубже уходили в несчастную Сашкину голову. Все происходящее казалось диким, нелепым кошмаром, вот закрой глаза, и он исчезнет, прекратится этот идиотский спектакль, и «Дело № 143» развеется как дым от папиросы, лежащей в пепельнице из обрезанной под жвах гильзы танкового снаряда.

– Давай, рассказывай, бывший боец Красной Армии, как совершал подготовку к измене Родине…

И Деревянко вновь восстановил в памяти все подробности того проклятого марша и вновь, чтоб, не дай бог, не упустить чего-то, стал докладывать подробности той ночи и последующего дня.

– Что-то странно у вас выходит, Деревянко, не кажется ли вам? Случайно, по вашим словам, заехали на минное поле, случайно уехали в сторону, и не куда-то, а в расположение фашистского 505-го танкового батальона. Не слишком ли много случайностей, Деревянко? И вашему командиру опять пришлось спасаться, выкручиваться из этой ситуации. Вопреки опять-таки вашим преступным замыслам. Не надо вводить следствие в заблуждение, гражданин Деревянко. Вам это не удастся, не таких ломали.

И Левин выразительно похлопал по «Делу № 143».

– И вот последний случай, – продолжал следователь. – Признайтесь, ведь это вы были инициатором самовольной отлучки из расположения батальона?

– Да, я! – с отчаянным вызовом выпалил Саня.

«Эх, пропадать, так пропадать! Хоть командиру меньше достанется, может, не так серьезно накажут», – с безнадегой и равнодушием подумал Саня. Как ни крути, подвел он лейтенанта Родина по всем статьям, с головой, по самую макушку. И ежели на дно идти, так одному…

Левин удивленно вскинул брови: не ждал такого скорого признания.

– Очень хорошо, Деревянко. Вижу, вы начинаете сознавать глубину и тяжесть содеянного. Молодец… Следствие предлагает вам стать на путь правдивых показаний. Полное признание и раскаяние облегчит вашу участь.

У Деревянко все сжалось внутри и похолодело. Вспомнилась картинка детства, ярко и обостренно – прыжок с обрыва в реку.

– Я хочу написать заявление.

– Очень хорошо, – все так же без эмоций произнес следователь и протянул бумагу и карандаш. – Опишите все подробно, и главное, мотивацию своих преступных деяний, то есть причины их совершения. Ясно?

– Так точно.

После обязательной части Деревянко написал: «В эпизодах преступных деяний заезда на минное поле, ухода из колонны на другой маршрут и, будучи инициатором самовольной отлучки из расположения батальона, я действовал сознательно, с преступным умыслом сделать служебные неприятности моему командиру гвардии лейтенанту И. Ю. Родину. На протяжении всей службы в экипаже он постоянно меня оскорблял, унижал, придирался по мелочам и не давал достаточно времени для отдыха».

Левин прочитал, показал, где расписаться, положил бумагу в папку «Дело № 143» и пристально глянул на Саню:

– Вы же понимаете, Деревянко, что выкручиваться, придумывать способы мести своему командиру Родину в вашей ситуации глупо и безнадежно. Я предлагаю вам добровольное чистосердечное признание, и у вас будет шанс вместо расстрела или виселицы за неоднократные попытки дезертирства и перехода на сторону врага отправиться в штрафную роту. Вот такая арифметика, бывший гвардии рядовой Деревянко.

Сашка выдержал этот взгляд. Страха уже не было, только опустошение и чувство смертельного удушья, как тогда, в розовом детстве, когда на спор пришлось проплыть под плотом из бревен. Только где хватануть воздуха, если инквизитор уже заготавливает гвозди для распятия и пересчитывает их на твоих глазах, и никто не поможет, не спасет, не простит. Попал Сашка в следственные жернова. Попал со всеми потрохами…

– И какие еще признания нужны? – спросил он устало и равнодушно.

Левин пояснил:

– Признания в попытке перехода на сторону врагу, признания сотрудничества с немецкими разведывательными органами.

Деревянко отрицательно покачал головой.

– Не слышу ответа.

– И не услышите…

Саня нутром ощутил, что этот официальный представитель карающего правосудия подталкивает его к пропасти, а фемида с завязанными глазами в одной руке держит весы, а в другой – меч. Вот такая арифметика.