Сергей Дышев - Танкист из штрафбата

– И ты, Ваня, замечательный партнер. Ведь в танго всё во власти мужчины!

У Ивана отлегло от сердца – так оказалось все просто, а в ее глазах было столько теплоты и уюта, что можно растопить любой лед в душе. А душа у Вани Родина пела и плясала.

– Но это власть раба, которому дали возможность на время почувствовать себя хозяином…

Иван заметил, как поменял ногу на ногу Роман (видно, затекли). Заскучал он, поняв, что танцы для него закончились, пары наметились. Прохудейкин неторопливо встал, развернул плечи, будто красуясь новенькими, неизмятыми погончиками старшего лейтенанта, и небрежно бросил:

– Пойду воздухом подышу…

А Юрка поставил новую пластинку. И зазвучали привычные «Рио-Рита», «Неаполитанское танго», «На сопках Маньчжурии»…

Иван коснулся рукой запястья Оли, какое-то мгновение она задержала руку, потом выскользнула, лишь пальчики ее оставили свое тепло. Она глянула на Ивана, как бы сказала, «не сейчас».

«Какое чудное творение эти женские ручки…» Лапы танкиста месяцами не знали ничего изящней солдатской ложки.

– У меня такое чувство, Оля, что мы знаем друг друга уже много-много лет. Прости, ради бога, за банальность…

– Ты как будто мои мысли читаешь. – Она коснулась его руки.

– Так бывает, когда у людей родственные души. Они могут молчать, ничего не говорить, и им будет спокойно и уютно. Если говорить на языке физики, то мы сейчас в одной амплитуде, главное, не входить в резонанс.

Оля улыбнулась:

– Начал как лирик, закончил как физик. А ты где учился? Сразу и не угадаешь.

– В автодорожном институте.

– Мы ведь совсем ничего не знаем друг о друге, – негромко сказала Ольга.

– Начнем с тебя? – предложил Ваня.

– Нет, давай с тебя!

…А Татьяна тем временем уже нашла послушного и благодарного слушателя. Саня едва успел поведать, откуда он родом и отчего их деревня называется Большая Драгунская, как Танюха тут же перевела разговор в свое русло.

– А ты знаешь, кто перед тобой, товарищ большой драгун?

– Не томите душу, прелестная цыганочка, – перешел на иронию Деревянко.

– Не цыганочка, а чистокровная казачка из Новочеркасска. Город наш, по секрету тебе скажу, столица донского казачества. В нашей семье мой батька, Прокопий Кузьмич, все о сыне мечтал, чтоб, ясное дело, настоящего казака вырастить. Но бог не дал, я была очередной, пятой по счету, дочкой… И матушка тогда сказала: «Все, хватит! Будем, что ли, плодить, пока полгорода не станет в девицах Кореневских!» Отец любил меня больше всех остальных сестер. И воспитывать стал как казачонка. Можешь представить, с трех лет посадил на коня. Обучил боевым приемам борьбы. Потом, как я подросла, дал шашку, показал, как рубить лозу. А какой кураж, Санька, срубить пламя свечки али поднять на скаку папаху с земли, проскакать, стоя на коне, на ходу спрыгнуть и снова взлетать в седло. Эх, дали бы мне сейчас коня и шашку… – мечтательно произнесла Татьяна.

– И кочан капусты, для коня пошинковать, – вставил Деревянко.

– А ты, Саня, хоть знаешь, как на коне-то ездить?

– Смеешься, что ли? – хмыкнул Деревянко. – Да ты хоть поняла, кто такие драгуны? Кавалеристы!

– Ой, открыл Америку!

– И вот потому, Таня, в нашей Драгунской все мальчишки и девчонки на лошадях ездят. И я тоже…

– И ты тоже? Все ясно с тобой! Скажи, а ты пикой с ходу можешь попасть в чучело врага? А я кидала и попадала. Но это ерунда. А на Стретенье, это в народе у нас так называли встречу зимы и лета, девушки наши наряжались: одна Зимой, а другая – Весной. Между ними начиналась борьба, не всерьез, конечно. Я каждый раз участвовала. И всегда побеждала. И в зависимости от того, кто побеждал, судили, будет ли долгой зима или ранней весна. А мне по-разному выпадало: то Зима, то Весна. Знаешь, как все переживали, когда мне Зима доставалась! Молодые казаки тоже борьбой развлекались, в мяч играли, в чехарду, бабки… Взрослые казаки в круг соберутся и как начнут песни петь былинные, заслушаешься. А кто и спляшет под балалайку. Ну, а старики, заслуженные казаки, все с георгиевскими крестами, усаживались около рундуков, это лестничные площадки, которые на улицу выходили. И всегда перед ними выставляли ендову переваренного касильчатского меда. Выпьют, усы разгладят – эх, любо! Уважали за крепость и за вкус отменный.

– Хорошо, прямо вкусно так рассказываешь, ну, как в казацкой станице побывал, – произнес Иван, он, как и все, заслушался рассказом Татьяны.

– А я еще песни наши казацкие знаю. – Татьяна откинула рукой кудри со лба, глянула задорно. – Вот если б Саша подыграл…