Александр Карпов - Разведчик от бога

– А чего же ты не в армии был? У нас ведь уже несколько лет, как всеобщая воинская обязанность введена, – не унимался разведчик.

– Так ведь я в техникуме учился! – Егор прочитал интерес в глазах младшего сержанта. – Как война началась, я домой вернулся. Хотел из родительского дома на фронт уходить. Только я не учел тогда, что документы мои остались в военкомате, где техникум находится. Я же там на учете был.

Егор от досады потер лоб ладонью, предварительно сдвинув на затылок пилотку. Ему стало неловко от сложившейся с ним около года назад ситуации.

– И когда же ты на фронт ушел? – Каманин достал из кармана штанов кисет и стал сворачивать самокрутку.

– Да я все ждал призыва. Только потом понял, что местный Чернский военкомат обо мне ничего не знает. А там немцы нас оккупировали на целых два месяца. – Егор вспомнил, как оказался в колонне пленных красноармейцев, как сбежал потом и прятался в родительском доме. – Призвали, только когда нас освободили. Ну, освободили-то нас в конце декабря, а призвали меня только в январе.

– А чего не сразу? Проверяли, что ли? – Каманин раскуривал самокрутку, выпуская клубы густого табачного дыма.

– Не знаю, – растерянно ответил Егор, – не проверяли вроде. Сначала даже пару дней на оборонительных работах был, траншеи копал.

Они замолчали. Разведчик затягивался крепким табаком и изредка косо смотрел на Егора. Тот уткнулся затылком в земляную стенку окопа и снова стал погружаться в мысли о доме и родителях.

– Братья, сестры есть? – Каманин заговорил снова.

– Нас пятеро, – ответил ему Егор, – три брата, две сестры.

– Отец с братьями, поди, воюют? – не унимался младший сержант.

– Отцу пятьдесят пять. Его по возрасту не призвали, – Егор сел поудобнее и стал смотреть на курящего Каманина, – а брата старшего призвали еще в самом начале войны. До сих пор от него вестей нет. Только одно письмо пришло, да и то еще летом.

– А второй брат? – Разведчик повернулся к Егору.

– Тому семнадцать будет. Успеет еще. – Солдат нахмурился, не пытаясь скрыть свое переживание за судьбу младшего брата.

Где-то в траншеях, недалеко от сидящих в пулеметном окопе разведчиков, послышались голоса. Кто-то сильно ругался. Другой голос ворчал в ответ. Раздался громкий крик, снова послышалась ругань и ворчание в ответ. В проеме окопа промелькнул пехотный лейтенант, бросивший на ходу резкий взгляд на Каманина и Егора. Вслед за ним проскочил еще один, с сержантскими треугольниками в петлицах.

– Вот где они могут быть? – кричал, по всей видимости, лейтенант.

Другой голос, принадлежавший скорее всего сержанту, отвечал:

– Да кто их знает, товарищ командир. Два часа назад на месте были. А потом – как сквозь землю провалились.

Лейтенант с красным от напряжения лицом снова промелькнул в проеме. За ним проследовал сержант.

– Так найдите мне их! Ко мне приведите! Среди бела дня солдаты пропадают, а ему хоть бы хны! – продолжал кричать лейтенант.

Крик и ругань еще продолжались по мере удаления людей в коридоре траншей. Еще через минуту мимо окопа разведчиков, не спеша, проследовали два бойца.

– О, братки, закурить не найдется? – спросил один из них, остановившись в проеме и просияв широкой редкозубой улыбкой.

– Найдется. Отчего же не найтись, – ответил ему Каманин и полез в карман за кисетом, – слушай, а чего это у вас лейтенант свирепствует?

– А! Это ротный наш, – ответил второй боец, невероятно маленького роста, отчего рукава его шинели были подвернуты почти до локтей.

– Да ребята пропали из последнего пополнения, – пояснил первый.

– Как пропали? Дезертировали, что ли? – насторожился Каманин.

– Пока не знаем. Но одна караульная смена вроде видела их, когда они в лесок убегали, – объяснил первый солдат, возвращая кисет разведчику, – вроде до ветру ушли, а до сих пор нету их. Да еще и винтовки свои оставили.

– Видно, дёру дали! Что тут думать-то! – уточнил низкорослый, приготавливая для самокрутки обрывок мятой газеты. – Они из беженцев. Откуда-то с запада. Всё говорили как-то по чудному. Понять тяжело было. Видать, прижало их, когда на фронт прибыли. Вот и слиняли при первой возможности.

– Ничего себе возможность! – не скрывая удивления, проговорил Каманин. – А раньше чего же они не бежали, до фронта?

– Да кто их знает! – снова заговорил низкорослый, пока первый солдат раскуривал самокрутку. – Вчера одного не досчитались, сегодня утром еще троих нет, да эти двое. И всё в нашем батальоне. А последние – так вообще с нашей роты. Вот лейтенант и бесится. Спроса боится. А главное, непонятно, то ли их фрицы таскают, то ли сами бегут? Если сами, то куда – в тыл или к немцу?