Александр Карпов - Разведчик от бога

– Э-э, брат, это тоже большое дело! Много ли ты видел у нас с таким образованием? У большинства, дай бог, четыре класса наберется. Кто помоложе, у тех классов семь. Редко если больше. А неграмотных сколько! Вот у меня вообще два класса церковно-приходской школы. А когда учиться-то было. Империалистическая началась – единственного учителя на фронт забрали. А потом уже не до этого было.

Присутствовавшие в палате внимательно слушали сорокалетнего солдата, лежавшего на кровати у окна.

– Тебя как звать-то? А то ты сразу заснул. Мы даже познакомиться не успели, – заявил лежащий в углу.

– Егор, – назвал себя Щукин.

– А я – Николай! – добродушно назвался раненый из угла, кровать которого стояла ближе других к Егору: – Неуч с двумя классами церковно-приходской Иваном будет. При входе и с той стороны печи оба Васьками себя называют. А тот, что всегда молчит, кажется, Степан. Только мы этого точно не знаем, потому что он говорит только во сне и то матом. Мы его имя от медсестер узнали.

Тот, кого Николай назвал Степаном, досадно посмотрел на него и отвернулся к стене, натянув на себя шинель и буркнув:

– Балабол.

В палату снова вошла Катюша и стала собирать тарелки. Подойдя к Егору, она остановилась возле него, игриво разглядывая парня, и тихо сказала:

– Если что нужно будет, так ты скажи. Меня Катей зовут.

– Хорошо! А я Егор, – ответил он, попытавшись улыбнуться ей в ответ, но не смог этого сделать, так как от неудачного движения раненой ногой снова почувствовал острую боль.

Заметив это, медсестра поспешила выйти. После нее в палату вошел высокий плотный солдат без верхней одежды, но в валенках и в шапке. В руке он держал большой закопченный чайник, из которого стал наливать в кружки горячий, странного запаха чай.

– Можешь не пить. Чай тут поганый, – сказал Николай Егору, – морковный какой-то. Пить невозможно.

– Странный какой-то этот, с чайником, – тихо ответил ему Щукин.

– А, этот. Так он после ранения при госпитале остался. Ехать ему некуда. Он из-под Минска, что ли. В голову ранение было. С тех пор он ничего не слышит. На передовую такой не годится. А здесь ему нашли применение. Так при госпитале и служит, – пояснил Николай.

Едва разносчик морковного чая вышел из палаты, как в нее вошел невысокий и довольно пожилой, на взгляд Егора, мужчина. Одет он был в добротную комсоставскую гимнастерку и меховую безрукавку. На ногах у него были начищенные хромовые сапоги. На голове – кубанка. Как только он перешагнул порог палаты, все присутствовавшие сели на своих кроватях и как будто приняли стойку «смирно», выпрямив спины и вытянув руки вдоль тела.

– Товарищ батальонный комиссар! – громко и неожиданно для Егора начал докладывать Николай, – личный состав палаты заканчивает прием пищи согласно распорядка. Жалоб нет. Старший по палате старший сержант Зайцев.

– Здравствуйте, товарищи легкораненые! – выпалил низким басом вошедший.

– Здравия желаем, товарищ батальонный комиссар! – громко и четко ответили ему сидевшие на кроватях солдаты.

– Вольно! – снова прозвучал низкий бас комиссара.

– Вольно! – повторил команду Николай, и раненые принялись устраиваться на своих местах.

Комиссар наклонился и достал из-под кровати Ивана небольшую деревянную табуретку, поставил ее посреди комнаты и сел. Медленно оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на Егоре.

– Новенький? – спросил он, хитро прищурившись.

– Так точно, товарищ батальонный комиссар! – громко, по-уставному, ответил ему Щукин.

– Да ты не кричи. Говори спокойнее. Успеешь еще накричаться, когда на передовую вернешься. А здесь со мной можно по-простому. Это Зайцев, сосед твой, все старается, дисциплину поддерживает. Наверное, генералом хочет стать, – спокойным, размеренным басом сказал комиссар.

– Мне б до батальонного комиссара дослужиться! – с улыбкой на лице проговорил Николай. – Как думаете, получится, а, товарищ батальонный комиссар?

– Если посерьезней станешь и болтать поменьше будешь, обязательно получится! Еще и до полкового дослужишься. А так только старшим сержантом останешься.

– Если не разжалуют за постоянную хохму, – уточнил Иван и спросил комиссара: – У вас что-то новенькое сегодня?

– Да. Наконец-то газеты до нас дошли! Сегодня вам «Красную Звезду» почитаю. Только она уже двухнедельная. Но все равно интересная. – Комиссар сел поудобнее, достал из планшета свернутую газету и начал ее разворачивать на коленях правой рукой. Левой он неуклюже придерживал ее край, это сразу бросилось в глаза Егору.