Александр Тамоников - След в заброшенном доме

– Товарищ капитан, что происходит, кто это? – У Одинцова от сильных переживаний даже голос изменился.

– Это немцы, Николай. Элитное диверсионное подразделение. Пробрались лесами через линию фронта, чтобы встретить «крота» и доставить к своим. Слишком важная персона. Видать, имелась у них договоренность о встрече именно здесь и сейчас. Как же четко работают эти сволочи. Всех наших ребят положили.

– Товарищ капитан, так это что, нас двое осталось? А их сколько?

– Не знаю, Николай. От семи до десятка. Ты со мной? Решай, неволить не буду. Дело практически безнадежное, но дать им уйти я не могу.

У молодого опера от страха стучали зубы. В глазах застыла тоска.

– Я с вами, товарищ капитан. Я справлюсь, слово даю. А что делать-то надо?

– Как бежали, так и бежим, – ответил Иван, сполз со склона и припустил дальше по дну оврага.

Уплотнялся осинник над его головой. Вокруг стоял лес, а овраг продолжал тянуться в глубину массива. Похоже, он насквозь прорезал чащу, при этом глубина его только возрастала.

Осокину пришлось хвататься за корни деревьев, чтобы вылезти наружу. Сыпалась земля, катились комья глины. Офицеры шикали друг на друга, потом застыли на краю обрыва.

Во все стороны простирался черный осинник. Опушка скрылась за деревьями. Лес был старый, чахнущий, щетинились корявые ветки изогнутых деревьев. Молодняка здесь почти не было, подлесок тоже отсутствовал.

Где-то справа хрустнули ветки, донеслась немецкая речь. В лесной массив углублялись несколько человек. Они двигались быстро, хотя и не сказать, что бежали.

– Нападем на них, товарищ капитан? – как-то обреченно вымолвил Одинцов.

– Нет уж, приятель. В лучший мир мы когда-нибудь попадем, но не так быстро. Не будем опережать события, понимаешь? Нас они не видели, решили, что всех перебили. Так что мы имеем небольшое преимущество. Немцы знают, куда идти, и, боюсь, на рассвете будут уже за линией фронта. Подкрепления нам не дождаться.

– Этот лес небольшой, товарищ капитан.

– Уверен?

– Конечно. Я же местный, мы в детстве все леса в округе облазили, грибы собирали, ягоды. Может, метров восемьсот или около того. Но не больше километра. Неважно, куда они пойдут, на юг или примут западнее. Дальше колхозное поле, примерно с полкилометра, там силосные ямы и несколько развалившихся амбаров. Дальше снова осинник. За ним, если прямо, хутор Веприно, но он вроде сгорел.

– А ты не промах, парень. Учтем. Слушай, нам надо бы их обогнать и на колхозное поле раньше попасть.

– Назад по опушке и вокруг леса. А сапоги-скороходы выдадите?

– Чем тебе не нравится этот овраг? Пойдем параллельным курсом. Их тропа тянется метрах в семидесяти от нашей.

– Ничего не помню про этот овраг, товарищ капитан. Это же не проспект, чтобы постоянно прямо.

– А вдруг? Остается только проверить, Николай.

Они неслись, как на финише стометровки, прыгали через препятствия. Только бы успеть! Овраг насквозь прорезал этот массив. Диверсантов офицеры обогнали, но это было только полдела. У опушки лощина сгладилась, фактически сошла на нет. За деревьями мутно проступало поле, заросшее сорняками.

Одинцов хрипел, схватившись за живот, сдерживал кашель, рвущийся из груди. Осокин тоже запыхался. Рывок был, конечно же, бешеный. Болели отбитые колени, саднили руки от ожогов крапивы.

– Пошли, Николай. Опушка рядом.

Сперва он фактически волок товарища на себе. Но вскоре лейтенант отдышался, снова стал переставлять ноги.

На опушке они сделали еще одну остановку, прислушались. Офицеры действительно обогнали диверсантов. Те двигались по лесу, отчетливо слышались их голоса.

Иван потянул товарища за собой и метров через тридцать сказал ему:

– Падай здесь, парень, займи позицию, заройся в какую-нибудь борозду. Я побегу дальше и встречу их в лоб. Как выйдут из леса, поравняются с тобой, отвлеки их огнем. Но бей только по солдатам. И не вставай в полный рост, чаще перекатывайся, если хочешь выжить.

Дальше опять кросс, не оглядываясь. Ноги Осокина проваливались в податливую землю. Трава росла по колено. Семьдесят метров, больше ста. Хватит!

Он чуть не провалился в зловонную яму, повернул направо, машинально отметил, что поле пересекает проселок, заросший чертополохом, бухнулся в борозду, передернул затвор. Из подсумка, который нацепил еще в отделе, Иван вынул запасной дисковый магазин, гранату. Жить какое-то время можно.

Немцы вышли из леса и шагали ему навстречу. Словно призраки выросли из полумрака. Он насчитал девятерых. По мере приближения прорисовались мешковатые комбинезоны, разгрузочные жилеты с боеприпасами, стальные шлемы, затянутые маскировочной тканью. Люди двигались размеренно, выдерживая темп, не быстро, но и не медленно. Личность в макинтоше держалась где-то сзади.