Константин Стогний - Позывной «Крест»

Светлана долгим испытующим взглядом смотрела в глаза Лаврову. Безусловно, мужчина он сильный и смелый. Но кто же он на самом деле? Верить ему или остерегаться? Смешанные чувства — он все-таки оставался для нее загадкой. То он говорит как мирянин, то как монах. И вот опять…

— Смирись, сестра, — елейно протянул Виктор. — Пойдем, милая, и да поможет нам Бог…

Они прибыли в Маалюлю утром. Лавров — под видом бизнесмена, Светлана — в качестве его переводчицы с арабского и на арабский. В последние годы, путешествуя по любой воюющей стране, лучше не говорить, что ты журналист, и это, возможно, сохранит тебе жизнь.

Виктор помнил Маалюлю двенадцатилетней давности — маленькую, тихую, спокойную, изумительную в своей доисторической красоте. Да, тогда в начале нулевых, казалось, здесь остановилось время. Крохотные, будто игрушечные домики, скудная растительность, но при этом — потрясающая энергетика мира, не загаженная рекламными трюками предприимчивых воротил, навязчивым сервисом наглых торговцев. Никакой агрессии и злобы, никакого ощущения безысходности и полного краха. Именно здесь бо́льшая часть населения разговаривает на том самом арамейском, на языке Христа, поэтому и называют они свой город нежно — Маалюля, а не как принято — Маалула.

Но теперь война пришла и сюда.

Свежие развалины христианского монастыря Святых Сергия и Бахуса встретили Виктора и Светлану безлюдными кельями с расстрелянными фресками. В Сирии часто можно увидеть иконы, где надписи греческие, а текст Евангелия — на арабском. Такого сочетания роскошного орнамента и каллиграфии, наложенных на греческую иконопись, не найдешь даже на причудливых иконах Западной Украины. Виктор хранил все это в памяти еще с первого посещения Маалюли, когда снимал здесь эксклюзив. Но сегодня… резиденция епископов Евтихия и Маркиана, которые по крупицам создавали символ христианской веры, была практически полностью уничтожена. Величайшая реликвия мира, построенная в IV веке нашей эры, была утеряна безвозвратно.

«Изуверы… — желваки Виктора заходили, — варвары… твари… Слов не нахожу…» А вслух произнес:

— Так! В церкви матом не крыть!

Это было сказано настолько серьезно и твердо, что Соломина смутилась.

— Да я вообще не ругаюсь матом! Как можно… — начала оправдываться девушка.

— А я не тебе. Я себе…

Виктор давно заметил, что Светлана, в силу того, что воспитывалась достаточно строго, многие вещи воспринимала буквально. Для молодой, но взрослой женщины это было очень неестественно и достаточно забавно. Поэтому его ироничная натура постоянно требовала проверки этой забавной особенности. Девушка же училась жизни по-новому — мирской жизни с ее интеллектуальными лабиринтами, знакомилась с ироничной закваской собеседника.

Дверной проем заставил высокого Лаврова согнуться в три погибели. В такое место не получится зайти мимоходом, как в церковь с высокими дверями-воротами.

— Здесь была икона святых Сергия и Бахуса, — сказал, остановившись, Лавров, глядя на пустую потрескавшуюся стену при входе. — На конях. Сергий в розовой рубахе на рыжем коне и в зеленом плаще, Бахус — в красной рубахе и таком же красном плаще, на вороном жеребце…

— Откуда ты знаешь? — удивилась Светлана.

— Весь мир знает. И религиозный, и научный.

— Весь мир знает, а я не знаю, — фыркнула Соломина.

Лавров изобразил удивление:

— Скажите, уважаемая, вы давно с Марса?

— Заноза, — буркнула девушка.

Но Виктор уже шел дальше и вполголоса комментировал, чего не находил по памяти.

— Вот здесь раньше были иконостас и центральный алтарь. Иконостас создан иконописцем Михаилом с Крита специально для этой церкви в начале XIX века… — Виктор настолько увлекся, что стал активно жестикулировать. — Все святые на иконостасе были в шелковых одеждах с золотыми нитями. Такие тогда носили в Дамаске…

— Где-то я подобное видела, — стала припоминать Соломина.

Виктор опять удостоил спутницу ироничным взглядом, и она насторожилась.

— Картину «Юдифь» Густава Климта знаешь? — с неожиданной серьезностью спросил он.

— Точно! Отец Лука в монастыре показывал репродукцию, когда учили иконопись.

— Ну вот! — облегченно выдохнул Виктор. — Хоть что-то знаешь.

— Это ты типа дразнишься? — завелась Света.

— Нет, типа фигею с тебя, — в тон девушке ответил Виктор и опять ушел в глубины своей памяти.

Перед ним всплывал весь его документальный фильм, который тогда сразу же купили англичане для одного из спутниковых каналов. Виктор частично вспоминал свои стенд-апы [11] Стенд-ап — краткое вступление репортера с речью в сюжет телефильма. ( Примеч. авт. ) двенадцатилетней давности.