Урбан Уэйт - Far Cry. Прощение [litres]

– Какого рода обстоятельства?

– Три человека из одной семьи умерли почти в одно время. Такое сложно упустить из вида.

Мэри Мэй посмотрела прямо на него:

– Как ты сам и говорил.

– Я знаю, что я говорил, – хмыкнул мужчина и вновь заглянул в могилу. – Значит, если я схожу к коронеру и спрошу, что случилось, он подтвердит твою версию?

– Он ведь до сих пор носит бороду? – уточнила девушка.

– Носил, когда мы виделись в последний раз.

– Хорошо. Тогда я уверена, что ты услышишь то же, что и в тот раз, когда погиб мой отец.

Шериф перевел взгляд на пастора, сидящего чуть в отдалении. Жара и тяжелая работа заставили Джерома избавиться от воротничка и закатать рукава рубашки до локтей.

– А вы что скажете?

– Вера способна горы свернуть, – откликнулся пастор.

Она тщательно вымыла и вытерла стакан, затем поставила его на барную стойку и взяла следующий. Прошло минут пять, как она открыла заведение, и к его дверям подъехал пикап с прицепленным трейлером для перевозки лошадей. Внутри сидели четверо мужчин. Раздался скрип тормозов, а в витринах отразились огоньки стоп-сигналов.

На полке стойки с внутренней стороны лежала бейсбольная бита. Она достала ее и прислонила рядом с собой так, чтобы посетители видели рукоятку. Огни погасли, и послышалось хлопанье дверей. Мэри Мэй продолжила заниматься стаканами. Сквозь дымное стекло она видела худую фигуру, а потом дверь открылась.

– Доброго дня, – поздоровалась девушка.

– Вы открыты? – спросил парнишка-пастух. На его лице до сих пор еще были заметны синяки, но они потихоньку заживали и как минимум точно не мешали улыбаться.

– Уже полчаса как.

Пастушок зашел и осмотрелся, а затем взял табуретку и сел, как будто бывал здесь уже тысячи раз.

– Судя по всему, ты нашла своего брата.

– Нашла.

– И он оказался таким, как ты помнила?

– Это был мой брат, но он стал другим.

– Мне жаль. – Он вновь осмотрелся; в пустом баре стулья были первернуты на столах. – Позволишь помочь?

– Помочь?

– Ну да, я могу снять стулья. Сколько тебе было, когда ты начала работать здесь?

– А сколько тебе сейчас?

– Пятнадцать.

– Я была ненамного старше. Это место принадлежало моим родителям. – Она проследила взглядом за тем, как он принялся снимать стулья.

– Значит, это твое наследство?

– Да.

– И ты его не бросишь?

– Нет.

Пастушок снял уже третий стул, и Мэри Мэй жестом попросила его остановиться.

Она налила стакан воды и поставила его на стол рядом.

– Я выросла здесь. В этом самом баре, – с улыбкой сказала она. – Здесь же, например, меня впервые поцеловал какой-то ковбой. Прямо у задней двери. Нас едва не застукал па. Черт, он любил это место. Настолько любил, что не замечал, как мир вокруг меняется. Я же теперь ясно это вижу. Яснее просто некуда.

– Значит, они тебя не запугали?

– Нет, не запугали. Они отняли у меня мать и брата. Па сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно.

– Значит, ты осталась совсем одна?

– Я не одна, – качнула головой девушка. – Есть и другие, кто видит, как меняется мир. И кто хочет что-то с этим сделать.

– И ты планируешь заняться этим здесь?

– Сложно найти место лучше.

Они обменялись долгими взглядами, и мальчик поднялся, собираясь уходить.

– Я скажу там об этом месте. Я скажу им о тебе.

– Там – это где?

– Там – это не здесь, – улыбнулся мальчик. – И неважно где. Мой отец решил увезти меня и еще нескольких человек отсюда. Я найду тех, кому не все равно. И расскажу им об этом месте.

– Думаешь, это что-то изменит?

Паренек тряхнул головой:

– Я не знаю. Но то, что я видел в горах, определенно изменило меня. – Он оглянулся на пикап у дверей. – Ты же этим собираешься заниматься здесь. Ты же будет пытаться? Думаю, каждый из нас должен так или иначе попытаться что-то сделать, разве нет?

– Да, – ответила Мэри Мэй. – Мы должны.

Эта книга не появилась бы без поддержки многочисленных фанатов серии Far Cry. Спасибо вам за веру в сюжеты, истории и персонажей, ведь именно вера вдыхает в них жизнь.

Для меня видеоигры всегда были способом убежать из реального мира. Но чем больше развивались игры, тем ближе они становились к реальности. Грань начала стираться, и теперь игры – это не просто возможность побега, это нечто более глобальное и могущественное. Зачастую они требуют от игроков не только желания участвовать в разворачивающихся событиях, но и различных знаний или понимания того, что значит быть человеком. Они заставляют взглянуть на события с самых разных ракурсов и попытаться понять различные точки зрения. Короче говоря, видеоигры стали для меня просто другим миром, в котором я нашем свое спасение, – миром сюжетов.