Андрей Ильин - По ту сторону жизни

Замерли зэки, как парализованные. От крика. И от увиденного.

– Ты… – протянул «Крюк» финку «Полкану».

Тот подошёл, взял финку ткнул ею офицеру в бок, отчего тот, живой еще, дёрнулся.

– Держи! – передал нож «Партизану»…

Один за другим резали командиры офицера. Офицера МГБ! А когда тот падать начал, придержали за плечи.

– Слушать сюда! – крикнул «Кавторанг», подняв рупор. – Всем слушать! Лагерь этот – туфта, а вы все в бегах. Возьмут вас – зелёнкой лоб намажут. Побежать теперь – быстрее на пулю нарваться! Нам держаться друг друга надо, или все в распыл пойдём! Теперь, чтобы стукачей средь нас не завелось, каждый подойдёт и ударит «краснопёрого» ножом. Первый, пошёл.

Шагнул зэк на деревянных ногах, по сторонам затравленно озираясь.

– На, держи.

Взял в руки окровавленную финку, подошёл. Да ведь жив еще офицер, расчётливо командиры резали, не насмерть!

– Бей! Ну!

Вытащил «Партизан» заточку, притиснул к шее зэка. Смотрит – думай, выбирай, тут или-или.

– Эх, – размахнулся зэк, всадил финку в грудь офицера.

– Хорошо. Следующий.

Идут зэки, всё понимают, понимают, что кровью их вяжут эмгэбэшной, что не прощается такое. Только куда деваться, куда бежать? Может, и знают командиры, что делают. Да и не убежишь – вокруг зоны колючка, на вышках вертухаи сидят, хоть и из своих, но при оружии, да и у командиров карманы топорщатся.

– Давай, подходи!

Тянутся зэки, бьют бездыханное тело, отходят.

– В барак! Следующее отделение.

Живого места уж нет на теле офицера, порезан весь со всех сторон, кровища под ногами, а зэки всё идут и идут.

Один головой замотал:

– Нет, не могу, не буду! Вышка это!

– Соскочить хочешь? – оскалился злобно «Полкан». Подошёл, ударил по лицу так, что зэк зубы выплюнул. – Бей!..

Удар.

– Шагай, следующий!

«Студент» подошёл, глаза круглит на изрезанного офицера глядя. Да как же так можно!.. Ищет кого-то взглядом. «Крюк» смотрит на него пристально, губы сжаты, скулы буграми, тихо головой качает: «не дури, парень!» Не пожалеет, зарежет, коли отказаться.

– На!

Нож в руке, липкий и тёплый от крови. Сжать рукоять что есть силы. Подойти.

– Бей! – одними губами, беззвучно говорит «Крюк». – Бей, сосунок!

Зажмуриться, ткнуть во что-то мягкое, податливое, как в кусок мяса. Выдернуть финку, пойти качаясь.

Кивнул «Крюк», вздохнул облегчённо. Не придётся ему грех на душу брать…

– Вертухаев сюда!.. Все?

– Все!

«Кавторанг» рупор взял.

– Теперь слушай сюда. Служить будем, как прежде. Кто сбежит – словим и на перья наденем. И родственников найдём и порешим. Такой закон! Одной ниточкой мы тут повязаны. Вот ты, иди сюда… Где родственники твои?

– Под Тамбовом.

– Врёшь, на Урале они. Назвать адресок?

– Не надо.

– Кому еще адресок шепнуть?

Молчат зэки.

– Кто о побеге или бунте прознает, да не скажет, того в распыл и трёх человек из отделения его за то, что просмотрели, не доложили.

– А вас? – тихо спросил кто-то из толпы.

– И нас, – жёстко ответил «Кавторанг». – Мы как вы, мы первые под офицера того подписались, вы видели. Любого из нас, коли побежит, резать, без сомнений и жалости. Такое дело, что мы теперь только вместе уберечься можем, а если поодиночке – пропадём.

Хмурятся зэки, вот оно как жизнь сытая отозвалась! Да, деваться некуда – там «краснопёрые» и новый срок или стенка, а здесь «командиры» с пиками. Но тут хоть «харч барый», а на зоне – баланда пустая и хлеб гнилой. Чего от добра добра искать? Да и адресочки у них…

– Вопросы?

Нет вопросов.

– Тогда разойдись. На сегодня все работы и наряды отменяются!

А вот и фото. И совсем другое дело… Лицо, хоть и расплывшееся, с белыми, практически без изображения, пятнами, но все-таки с деталями – вот глаза, вот нос и рот угадываются… Постарались эксперты.

– Что еще?

– Подробный словесный портрет, рисунок, который художник по описанию сделал – «Погон» говорит, что вроде похож.

Берия положил на стол рядышком портрет и фотографию, стал смотреть, сравнивать, крутить, местами менять.

– Подготовьте ориентировку с портретом и описанием, напишите, что разыскивается особо опасный преступник и разошлите по всем отделам милиции, особенное внимание уделите авто-железнодорожным вокзалам и аэропортам. Участковых и активистов мобилизуйте, пусть пройдут по дворам, покажут, разъяснят… Чтобы каждому советскому человеку до сведения довести! А чтобы внимательнее смотрели, придумайте какую-нибудь легенду пострашнее.