Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

— Я понял.

Дверь приоткрылась. Показалась тонкая девичья рука. Пальчики подрагивали. Китайгородцев вложил переговорное устройство в Анину ладонь, успев её при этом легонечко пожать — ободряюще. Рука исчезла. Дверь захлопнулась.

— Виктор! Ты слышишь меня?! — прозвучал голос Риты.

Как же она, чёрт побери, возбуждена! Особенно теперь, когда ей кажется, что все идет по её плану и есть надежда.

Раздался голос Пастухова в переговорном устройстве:

— Слышу тебя!

— Ты где?

Китайгородцев замер.

— В гостевом доме. Аня с тобой?

— Да.

— Я хочу с ней поговорить.

— У нас нет времени!

— Я хочу с ней поговорить!

— Хорошо, — уступила Рита.

Виктор крикнул:

— Аня!

— Я здесь!

— Она держит тебя в заложниках?

Наверное, Рита успела выхватить переговорное устройство из рук своей жертвы, потому что дальше раздался её голос:

— Виктор! Мы укрылись в главном доме! Ане ничто не угрожает!

— Сука! — зло сказал Виктор.

Кажется, теперь у него не осталось сомнений в том, что ему говорили правду. Пастухов первым делом это проверил. Всё подтвердилось. Только бы он теперь не наломал дров.

Рита убеждала:

— Мы обязательно выберемся, Виктор! Но ты должен мне помочь! Ты контролируешь ситуацию?

— Да. У меня тут заложник.

— Кто?

— Этот придурок, ненормальный сын хозяина.

Пока всё шло так, как намечалось.

— Я велел этим козлам подать машину, — продолжал Пастухов. — Мы сможем уехать отсюда.

— Да-да, это хорошо. Что у тебя из оружия?

— «Сайга».

— Ты сможешь выйти с заложником из дома?

— Смогу.

— Виктор! Ты должен подъехать к главному дому и забрать нас с Аней! Как только ты будешь возле дома и, самое главное, когда будешь видеть, что там нет засады — свяжись со мной! Я выйду.

— Если ты хоть что-то сделаешь с Аней…

— Как тебе такое в голову могло прийти! Ну, мы договорились?

— Да.

— Китайгородцев! — позвала из-за двери Рита.

— Я здесь.

— У тебя, надеюсь, хватит ума мне не препятствовать?

— Я тоже надеюсь.

— Ты должен убрать всех своих людей из дома. Всех! Чтобы я спокойно прошла! Если я хоть кого-то на своем пути увижу…

— Я тебя понял. Не будет никого.

— Дальше! Сейчас ты отдашь мне свой пистолет. Просто положишь его под дверь. И тоже уйдешь.

— Хорошо. Но мы ещё не договорились по поводу Ани.

— Я её отпущу.

— Когда?

— Когда посчитаю нужным.

— В таком случае я не дам тебе дойти до машины.

— Я не собираюсь спрашивать у тебя разрешения.

— Я тебя просто не выпущу, Рита. Договориться мы можем только так: вы перед воротами выпускаете заложников, я открываю вам ворота…

— Хорошо.

Не выпустит она Аню. Никаких сомнений!

— Оставь свой пистолет и уходи!

Анатолий положил свой пистолет на пол со стуком, чтобы Рита это слышала.

— Пистолет — под дверью!

— Уходи!

И тут же снова раздался голос Пастухова в переговорном устройстве:

— Рита! Всё нормально! Я подъехал к дому!

— С машиной всё в порядке?

— Да.

— Бензин?

— Полный бак.

— Ты видишь кого-нибудь из охранников?

Недолгая пауза.

— Один прогуливается по аллее, — сказал Пастухов.

— Больше никого?

— Никого.

— Китайгородцев!

— Я здесь.

— Уходи!

— Ухожу.

Анатолий прошёл по коридору, спустился вниз по лестнице. В гостиной охранник встретил его вопросительным взглядом.

— На улицу! — скомандовал ему Китайгородцев. — Действуем, как договаривались!

Охранник убежал. Анатолий не пошёл следом за ним, а направился по коридору первого этажа к двери, ведущей в пристроенный к дому гараж. Через гараж — самый удобный выход, если иметь целью лаз под забором. Если уходить через лес на снегоходе, то мимо гаража не пройдёшь никак. Китайгородцев не верил Рите. Не верил во все эти приготовления с машиной. Она запросто могла подставить Пастухова. Привлечь внимание к нему и к этой машине, чтобы самой незаметно ускользнуть. Анатолий не боялся ошибиться. Если он ошибся, Риту встретят там, у машины. Если же он прав, Рита его никак не обойдёт.

Легонько стукнув в дверь, Китайгородцев позвал:

— Ильич!

Дверь тотчас же распахнулась. Богданов, который совсем извелся от одиночества и неизвестности, спросил с надеждой в голосе:

— Ну, что там?

— Все хорошо, — обнадёжил его телохранитель. — Ты запрись изнутри, Ильич. И никому не открывай! Пусть даже это будет сам Тапаев. Или его дочь. Только мне, Ильич. Договорились?

Он втолкнул растревоженного Богданова обратно в гараж, прикрыл за ним дверь. На стене висел светильник. Китайгородцев выключил его, а сам встал в дверную нишу — так, чтобы его нельзя было увидеть из коридора.