Сергей Лебедев: Дебютант

Поворот вправо. Церковь на холме. Он успеет, как будто еще длится вчерашний долгий день.

Мелькнула черная фигура. Священник, что ли, вышел. Какой у них там обряд, во сколько начинают? Католики? Протестанты? Ему все равно. Другой бы подумал, что встретить священника у дороги – дурной знак. Но Шершнев лишь легко прибавил газу. Сегодня не будет дурных знаков. Даже если священник запомнит машину и расскажет потом полиции, уже будет поздно.

Поворот, яблоневая аллея, свежий пролом в кустах – грузовик, наверное, сдавал задним ходом. Узкая долина. Все как в отчете “наружки”. Объект наверняка спит. Все спят.

Но один не проснется.

Когда из-за леса поднялся вертолет и металлические голоса заговорили с ним, он успел оглянуться – дорогу сзади перекрыл бронированный полицейский фургон.

Шершнев бросил машину через канаву вверх на холм. Легкое чувство удачи еще несло его над камнями и кочками. Автомобиль уперся в крутизну и заглох.

Шершнев побежал к деревьям. Вверху стрекотал вертолет, металлические голоса требовали остановиться. По траве стеганула очередь, но он сумел ворваться в лес. По склонам разнесся лай собак, он слышал команды, выстрелы. Лес кружил его, подставлял под ноги то корягу, то промоину, хлестал ветвями.

Под откосом нашлась песчаная ниша, нора, и он забился туда, ошалелый от бега.

Сверху упала газовая граната, зашипела, разбрызгивая белесый кислый дым. Он мог еще активировать контейнер, выпустить Дебютанта на свободу; попытался нащупать его, чтобы хоть прикоснуться, ощутить, что у него есть оружие.

Карман был пуст. Флакон выпал где-то по дороге.

Плача от слезоточивого газа, он выполз наружу, облепленный листвой, как леший.

Обступив полукругом, его держали под прицелом бойцы в черных штурмовых противогазах.

Шершнев медленно поднял руки.

Из-за деревьев подбегали все новые и новые спецназовцы.

Дула смотрели ему в лицо. Единственное открытое лицо среди десятков черных масок.

Уже вечером оно будет во всех газетах. В телевизоре. В интернете.

В смартфоне у мальчишки из контейнера.

В смартфоне у Максима.

Неужели, неужели вся непруха последних дней была из-за него, Шершнева? Ради того, чтобы Максим – узнал?

Нет. Нет. Не может быть.

Шершнев почувствовал, как по щекам текут не приносящие облегчения, вызванные едким газом слезы.

Перевод Б. Пастернака.

О, что там слышен за дробный звук,

Будто бы грома раскаты, раскаты?

– Это солдаты идут, мой друг,

Идут солдаты.

О, что это там засверкало вдруг?

Издалека этот блеск так ярок!

– Солнце на ружьях блестит, мой друг,

Свет его жарок.

(У. Х. Оден, перевод Е. Тверской)

Мы можем идти? (англ.)

Без гнева и пристрастия (лат.)