Сергей Лебедев - Дебютант

Калитин встречал их в институтских, в министерских коридорах – влиятельную серую нежить, длящую свой век благодаря былым привилегиям, лекарствам, лечебницам, минеральным водам, массажам, протезированию. Они все еще были смертельно опасны, могли сожрать – хоть и не заживо, как раньше, – если новая теория опровергала их дубовую работу сорокалетней давности, за которую были получены премия, орден и звание академика.

Молодежь. Ловкие партийные деятели, сами никогда не писавшие своих диссертаций, отпрыски владетельных семейств, пристроенные в науку. Эти, лощеные, были не менее кровожадными, чем старики, хотя не имели уже клыков и когтей: порода измельчала. Зато они умели распустить слухи, провернуть интригу, перехватить тему, увести идею, напроситься в соавторы, перекрыть финансирование.

На самом Острове, вблизи Захарьевского, Калитин был почти неуязвим. Но на Острове вещества лишь рождались. Их нужно было продвигать, выводить в мир, пусть и такой же засекреченный, и там-то Калитина – а значит, и их – подстерегали опасности.

Калитин знал сильные и слабые стороны своей анкеты, своей проверенной-перепроверенной биографии. И когда Захарьевский дружески посоветовал ему завести семью, это поможет протолкнуть его кандидатуру в партийных инстанциях, Калитин уже знал, кого выберет.

Вера.

Забытое имя.

Когда-то они смотрели вместе с Верой передачу “В мире животных”. Показывали мальков игуан на пляже: тысячи родятся, многие сотни погибнут, десятки доберутся до воды, три-четыре выживут, один достигнет возраста половой зрелости.

Как раз в это время Калитин начал всерьез обдумывать идею Дебютанта. И ему показалось, что он видит отражение своих мыслей: тысячи дебютантов, безымянных номерных веществ, родившиеся в пробирках; большинство окажется пустышками, десятки – покажут кое-какие способности, но будут иметь превосходящие их изъяны; и лишь два-три получат прописные индексы, первичные имена; между ними и будет настоящая свара за жизнь, за овеществление, за место в реестрах и производственных программах.

Дебютантом с прописной буквы станет только одно.

Тогда он остро почувствовал свое одиночество, бесполезное бремя их брака: разве Вера способна разделить такое? Понять, что он, Калитин, тоже дебютант, один из нескольких, превыше всего жаждущий осуществления?

Вера. Как хорошо, что ее имя совпадает со словом, с понятием. И можно произносить это слово без значения имени.

А оказалось, что в их браке все-таки был смысл. Она спасла его. И подарила открытие.

Это он был обязан проводить тот опыт с Дебютантом нулевого поколения, с первым, экспериментальным составом. Предтечей. Но он был заранее недоволен, ему чудилось, что в расчеты вкралась ошибка, смесь окажется недостаточно действенной.

Вызвалась Вера. Квалификация позволяла.

Трещина в клапане. Приемка проморгала. Клапан взорвался, кусочек металла пробил и пластиковый бокс, и сверхнадежный костюм защиты. Экстренная вытяжка сработала штатно, внутрь костюма попало ничтожное количество вещества. Можно сказать, считаные молекулы. Но это был Дебютант, истинный Дебютант. Калитин безошибочно угадал базовую композицию.

Дебютант убил Веру мгновенно. Это было первое, что он сделал, явившись на свет. Взял плату за рождение. Дебютант был таким, каким Калитин мечтал его видеть. Не просто веществом. Именно этим, а не смертью жены, Калитин и был оглушен. Он не мог признаться себе, что испугался. Испугался не как химик, чей препарат оказался адски эффективным. А как творец, чье творение, задуманное как верный слуга или преданный воин, ожило сверх меры, вышло из повиновения, оказалось неподвластно создателю.

Дебютант был слишком свиреп. Его следовало бы утилизировать, списать в брак; так уничтожают бесноватых собак бойцовских пород, не поддающихся дрессировке.

Но Калитин не мог уже от него отказаться.

Он вложил в него все, знал наперед, что второго озарения не будет.

Дебютант был настолько засекречен, что тело Веры нельзя было отвезти в морг больницы. Дебютант коснулся ее – и она стала сосудом, вместилищем тайны.

Вскрытие же показало, что следов вещества нет. Гипотеза Калитина подтвердилась. Дебютант был неуловим.

Ему выражали соболезнования, дали отпуск, хотели отправить в санаторий на юг. Он сказал, что хочет вернуться к работе. Так ему будет легче. Ради Веры.

Ему разрешили.

И он начал попытки приручить свое создание, решить проблемы сохранности, стойкости – без этого нельзя было надеяться на сертификацию, на запуск в производство.