Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

Такая перспектива Леонида не устраивала ни в коей мере. Поэтому он решил подождать до утра, чтобы получить подтверждение приказа. И таки получил, причем весьма недвусмысленно.

— Хвостов еще жив? — буркнул заместитель мэра, вызвав к себе «агента по специальным поручениям».

— Пока жив, — сдержанно ответил тот, поняв, что босс от своей задумки не отступится.

— Как ты собираешься это сделать?

— Пристрелим, и все дела. Он завтра, как всегда, со своей бабой на дачу поедет. Там снайпера посажу…

— Никаких снайперов! Это должен быть несчастный случай, понял?

— Это сложнее. Время нужно…

— Время тебе до понедельника. В понедельник он на работу выйти не должен. Впрочем, достаточно будет, если он навсегда останется калекой. Так даже лучше… Иди готовься.

Леня Лысый долго чесал в затылке и не придумал ничего лучшего, как послать человека испортить тормоза на «фиате» Хвостова, стоявшем в гараже-ракушке во дворе дома по Можайскому шоссе, где он жил. Был у него специалист, который мог сделать так, что ни одна экспертиза не подкопается. В ракушку залезть и сигнализацию отключить — дело техники; ездил Хвостов быстро, а по дороге на его дачу было несколько крутых поворотов, на которых, если машина без тормозов, водитель должен был остаться без головы.

В самый глухой час ночи Виктор Лаевский, мастер автосервиса, иногда выполнявший «просьбы» Лени Лысого, остановил машину за квартал от дома, во дворе которого предстояла «работа». Помощник, выделенный Леней, только что позвонил и сообщил, что во дворе все чисто.

Виктор, не скрываясь, подошел к «ракушке», которую ему показали еще вечером, и достал из сумки набор отмычек. Через минуту он проник в гараж, плотно притворив за собой дверь, чтобы снаружи не виден был свет фонаря.

Частоту, на которой действовал пульт сигнализации машины Хвостова, засекли загодя. Отключить ее было делом нескольких секунд, и уже через минуту Лаевский копался под капотом «фиата». А еще через десять минут напряженной работы тормоза машины были слегка модернизированы, причем так хитро, что прекращали функционировать не сразу, а только при наборе большой скорости. Закрыв капот и поставив «фиат» на сигнализацию, Виктор позвонил помощнику, получил заверения в том, что во дворе пусто, и покинул гараж, замкнув за собой дверь.

— Прохор Кузьмич? Это Сокольский. К Хвостову в гараж проник какой-то мужик, пробыл там десять минут и свалил. Какие будут указания?

— За мужиком послал человека?

— Он уехал на машине. Номер записали. Там был еще один, видно, страховал. Брать его?

— Не надо. Пусть уходит. Посылаю к тебе Ильенкова. Как все успокоится, будите Хвостова и проверьте машину. Я уверен, что взрывчатки там нет. Тормоза испорчены, скорее всего.

Через час Хвостов отпер гараж, а еще через полчаса выяснилось, что Леонтьев был прав. Тормоза «фиата» должны были отказать, причем в самый опасный момент.

— Мастер ломал, — с ухмылкой прокомментировал Ильенков, который совмещал в агентстве должности главного сапера и главного механика по транспорту. — Повезло вам.

Хвостов молчал. Он до сих пор не знал, что находится под чьей-то охраной, и пообещал про себя очень серьезно на этот счет поговорить с Мариной. Впрочем, вскоре он остыл, понимая, что они оба могли через несколько часов оказаться на том свете.

Утром в субботу Бондареву сообщили, что люди из агентства Дорогина предотвратили покушение на Матвея Хвостова. Бывший разведчик удовлетворенно хмыкнул и сказал в трубку:

— Продолжайте наблюдение. Они на этом не остановятся. Личности покушавшихся установили?

— Само собой. «Шестерки» Лысенко.

— Понятно. Леня на этом не успокоится, так что будьте настороже. Конец связи.

Когда «фиат», в котором ехали Хвостов и Марина, остановился у ворот дачи и наблюдатель, сидевший в машине, всю дорогу сопровождавшей обреченную пару, набрал номер и сказал: «Они приехали. Ничего не случилось», Леня Лысый готов был раздавить телефонную трубку.

— Черт бы подрал этого механика гребаного…

Он тут же позвонил Виктору и покрыл его таким семиэтажным матом, который подвластен только подлинным знатокам «изящной русской словесности». Лаевский же, пораженный не менее своего «работодателя», не смог ответить ничем, кроме искренних заверений в том, что в дело вмешались потусторонние силы… Пригрозив механику всеми карами земными и небесными, Леня бросил мобильник на стол и начал наспех обдумывать новое покушение.